Пришлось лечь на кровать и согнуть ноги: иначе не могла добраться до полыхавшего внутри пожара.
Эллан, безусловно, проделал все искуснее, но стоило победить стеснение, удушливое облако накрыло с головой.
Эмоции захлестывали, неумелые движения неуклонно толкали к вершине.
Колени подрагивали, соски зудели. Пришлось прерваться и заняться ими.
Такие твердые, набухшие!
Только вот нежному местечку пальцы нужнее, и они вновь скользнули туда, смело и глубоко, чтобы вместе со сладкой судорогой, волной прокатившейся с головы до пят, вознести на вершину блаженства.
Испугавшись собственного крика, отдернула руку и села.
Внутри царило странное опустошение.
Меня чуть покачивало, колени все так же мелко дрожали.
Желание схлынуло, я снова могла мыслить здраво. Увы, результаты повергли в ужас.
Женщина не должна проделывать такое без мужчины! Пусть мне сейчас хорошо, тепло, но ласкать себя?!. Лишь бы никто не узнал!
Сдернула медальон, собиралась выбросить, но не смогла. Соланж дарил от чистого сердца, не его вина, что наиви стала развратной. В итоге решила носить как браслет: уж на руке-то он не вызовет никаких ассоциаций.
Оделась сама: позвать горничную мешал жгучий стыд. Мнилось, будто абсолютно все в курсе, как я провела ночь и утро. Да и не хотелось, чтобы чужие пальцы стерли прикосновения Эллана. В итоге едва не опоздала к назначенному времени.
Лорд оделся на редкость старомодно. Никакого пиджака, галстука, жилета и часов — обычная рубашка на шнуровке, плотная куртка с множеством ремешков и — тут я просто догадывалась — сюрпризов для врагов, вроде вшитых стальных пластин. Немаркие охотничьи штаны заправлены в высокие сапоги. На шее — два шнурка. Амулеты.
— Долго, — пожурил лорд и шагнул к двери портальной комнаты. — Координаты заданы, — пояснил он, — жду только вас. К сожалению, пойдем вдвоем: Филипп Свейн не может составить компанию. Звать кого-то другого времени нет, желания тоже. И, напоминаю, — Эллан резко обернулся и обжег взглядом потемневших глаз, — в Умерру я не пойду. Даже ради вас, миледи. — Легкий поклон. — Считайте прихотью.
Пугает, сердится, но сдерживается.
За время знакомства я успела неплохо изучить Эллана Марона, плюс другие навсеи давали богатую пищу для размышлений. Так вот, мне давали понять: вы вытерли об меня ноги, но я мужчина и не позволю собой помыкать. Я и не собираюсь, милый, знаю, кто ты: воин, маг. Разве можно тебе приказывать? Гордость — не пустой звук для навсеев, они с ней рождаются и умирают.
— Эллан, — преодолев разделявшее нас расстояние, положила руку ему на плечо, — давайте объяснимся. Вы говорили о трех статусах мужчины…