Вот так, дыши ровнее.
Повертев головой, заметила Геральта. Он напряженно наблюдал за некромантом. Одна нога выставлена вперед для устойчивости. Не хватало, чтобы повторились события прошлого бала, а все к этому шло. Жезл в руке Соланжа не бутафория, он самый настоящий, магический.
С легким гудением из воздуха возник посох Геральта. Пальцы любимого сомкнулись на древке.
Филипп, как отбывающий наказание преступник, довольствовался заложенными на пояс пальцами. Случайный жест, или брюнет пронес оружие? Метательный нож, например.
По внутренностям разлился холодок, затопив жар. Торопливо вклинилась между Геральтом и Соланжем. Надеюсь, этого достаточно, чтобы они не сцепились, у них ведь счеты друг к другу.
Жаль, маски скрывают эмоции, а жесты столь скупы, что не узнаешь, далеко ли до кровопролития. Только губы некроманта кривятся в усмешке, предупреждая: «Напади, я отвечу».
Ноги подрагивали, руки судорожно вцепились в веер.
Мне не хватало воздуха, а тут еще вербена. С некоторых пор я странно на нее реагировала: задыхалась и загоралась, как сухая лучина.
— Вам нехорошо, миледи? — Некромант подошел вплотную и взял за вмиг покрывшуюся мурашками руку.
Если он поцелует, предательская дрожь станет явной. Соланж непременно заметит и объяснит все по-своему. Или пройдется губами по запястью, чтобы усилить эффект. Если уж герцог знал о моих слабостях, некромант и подавно.
С мольбой взглянула на Геральта. Тот сделал шаг вперед и прокашлялся, привлекая внимание.
— Прошу прощения, но ваше общество нежелательно, милорд, — смело заявил он, поигрывая посохом.
В воздухе сгущалась опасность, однако стороны пока не выходили за рамки дозволенного.
Гремела музыка, кружились пары, звенел женский смех, жужжали разговоры, а мир для меня на время сузился до крохотного пятачка.
— Решать даме, не вам, — резко, на грани приличия возразил некромант и сжал мои пальцы.
По губам скользнула лукавая улыбка, и в следующую минуту обжигающие губы Соланжа коснулись запястья, да как! Он лизнул его, на краткий миг, но лизнул!
Возмущенно вспыхнула, попыталась вырвать ладонь, но некромант не пускал. Под тяжелыми, убийственными взглядами моих спутников он поцеловал руку так, как предписывал этикет.
— Вы хотите, чтобы я ушел, миледи? — промурлыкал Соланж.
Воздуха по-прежнему катастрофически не хватало, хотелось ослабить корсаж платья.
Когда все закончится, когда он оставит меня в покое?!
Закусив губу, отвернулась.
Пальцы Соланжа между тем бесстыже поглаживали ладонь.
Волна тепла, волна обжигающего холода, и разум, буквально вопящий об опасности.