— Может, — подтвердил Эллан. — Короля сместить, например.
Интересная информация. Помнится, Геральт рассказывал нечто подобное, но я прослушала. Тогда политика казалась неважной, хотелось думать только о любимом.
— А как?
— Большинством голосов. — Эллан сделал еще один глоток, блаженно цокнул языком и с легкой самодовольной улыбкой покосился на меня. Миг триумфа всегда приятен, а уж перед лицом женщины — вдвойне. — Или если все маги со способностями, скажем так, солидарны. Мы для Веоса ценнее прочих, чтобы не ушли, можно пожертвовать королем. Белая кость. Это к вопросу о том, что я могу, — лорд отставил рюмку, но позы не изменил, только спину выпрямил. — Например, изменить состав королевской семьи. Ее величество не зря Чувствующих опасается, от них невозможно ничего скрыть, а Евгении Онор есть, что скрывать. Теперь даже больше, чем прежде. Головоломка сложилась, захочу, отравлю ей жизнь. В свете последних событий подобное желание возникает. — Улыбка превратилась в оскал. — Пусть только замахнется.
— На меня? — Вопрос напоминал шелест листьев.
Покачав головой, рассмеялась.
— Вы шутите, Эллан. Какой нормальный темный станет убивать ради наиви.
— Я убью, — со всей серьезностью возразил лорд.
Пальцы сжали ножку рюмки так, что побелели костяшки. Казалось, Эллан собрался убивать прямо сейчас.
— Тогда, наверное, Чувствующие долго не живут, — предположила я, решившись отхлебнуть странного напитка.
Неловкая вышла ситуация, пора исправлять.
Сначала от незнакомой выпивки закружилась голова, а после приятное тепло разлилось по телу. Вкусно, будто лето пьешь, но крепко, едва ли осилю больше рюмки.
— Кто как, — философски ответил Эллан, последовав моему примеру. Рюмка опустела, и он снова стал прежним: доброжелательным, милым, улыбчивым. — Боевые маги живут еще меньше. Они беззащитнее.
Вот это новости. А как же сила, умения? Боевые маги — элита, их тяжело убить, зато сами они преуспели в искусстве смерти.
— Дария, — в глазах лорда плясали смешинки, — что толку в умениях, если я насквозь вижу все помыслы? Что сделает, что скажет маг через минуту, две, час, день. Если захочу почувствовать, не скроешь. Смотрю, — лукавая улыбка перетекла на губы, — вас волнует запретная тема возраста.
— Нет, я нет! — покраснев, замотала головой.
Успела уяснить: о возрасте не спрашивают, но раз за разом хотела узнать, когда кто появился на свет. Детская любознательность! Мне ведь всего шестнадцать. Или уже шестнадцать — в Веосе взрослели быстро, девочки порой в четырнадцать.
Эллан подмигнул, подался ко мне и игриво продолжил: