— Совершенно верно. Многие жертвуют. Случалось, кольца, серьги приносили в дар, дабы камни с них шли на украшение ризы или на благолепие часовни.
Путилин наклонил голову.
— Об этом я и говорю. Так вот, спрашиваю я, не было ли какого-нибудь приношения святой иконе в ту ночь, когда произошло исчезновение драгоценностей с ее венчика?
Ответить сразу на этот вопрос не могли.
Решили обратиться к тем лицам, которые сопровождали икону и которые, по их личной просьбе, впредь до выяснения загадочного случая, были отстранены от обязанностей.
Когда они, смущенные и понурые, предстали, Путилин мягко обратился к ним с этим же вопросом.
— Как же, как же… Полотенце, вышитое шелком, на икону одели, — уверенно произнес старый священник.
— А кто одел, батюшка? Где? Помните?
Старый иерей сокрушенно посмотрел на всех.
— А как, что, не помню. С такого происшествия память всю отшибло.
— Э-эх! Как же это вы так, отец Валентин? — укоризненно покачали головами духовные лица.
— А вы не помните? — обратился Путилин к монаху.
— Я помню, что это полотенце было положено на киот иконы или на предпоследнем, или на последнем месте, — твердо проговорил монах.
— Почему вы упираете на эти два последние места?
— Потому что до посещения их на иконе ничего не было.
— Скажите теперь: молебны везде протекали быстро, без всяких инцидентов?
— А именно?
— Не было ли больных, которых бы подводили или подносили к иконе?..
— Как сказать? Плакали… жарко молились… Прикладывались многие… Особенного ничего не происходило.
— А могу я осмотреть последние приношения чудотворной иконе? — вдруг быстро задал вопрос Путилин.
— О, конечно, конечно, достоуважаемый Иван Дмитриевич! — хором последовал ответ.
Но я ясно видел, что почтенное духовенство немало удивлено расспросами и желанием моего талантливого друга. Им ли, впрочем, было не удивляться, когда Путилин ставил порой в тупик искушенных деятелей на почве преступления или сыска?
…И вот пред ним целая гора всевозможных доброхотных даров святой иконе.
Чего тут только не было!
Рядом с бархатными, шитыми золотом пеленами находились скромные дешевенькие полотенца из грубого холста; там — жемчугом унизанная сумочка для святой ваты лежала бок об бок с дешевеньким ситцевым платочком.
Путилин продолжал внимательно разглядывать приношения.
«Что может найти он здесь, в этих предметах? Какое они могут иметь отношение к возмутительному злодеянию?» — копошилась в голове мысль-догадка.
Вдруг я заметил, что он взял в руки широкое белое шелковое полотенце, расшитое цветными шелками, стал особенно пристально рассматривать его.