— А ну-ка, не пролезу ли я в сие отверстие? — усмехнулся Путилин. — Попробуй и ты.
Хотя и с трудом, но мы оба протиснулись и вскоре очутились по ту сторону забора.
Перед нами было пустое место — не то поле, не то огород.
Липкая, густая грязь — почва была, очевидно, глинистая — покрывала все это унылое, мрачное место.
Мой друг низко склонился над землей, словно стараясь что-то заметить, отыскать.
— Так… так…
— Ты что-нибудь нашел, Иван Дмитриевич? — тихо спросил я его.
— Кое-что… Иди за мной.
Мы прошли несколько десятков саженей. Вдруг он остановился и показал мне рукой на небольшой домик в два окна.
— Скажи, пожалуйста, — домик! Я думал, на этом пустыре нет никакого жилья… Темные окна. Интересно знать, обитаем он или нет…
Великий сыщик еще ниже склонился над землей, внимательно во что-то вглядываясь.
— Стой там, где стоишь! — бросил он мне и потонул во мраке темной ночи.
Два раза мне мелькнул свет его фонаря. Прошло минут пять-десять. Тревожно-тоскливое чувство овладело мною. Незнакомый город. Это мрачное место… Это загадочно-отвратительное убийство несчастного ребенка.
— Ну, вот и я! — раздался голос Путилина. — Таинственный домик сейчас пуст, но обитаем. Мне приходит странная фантазия, доктор, проникнуть во внутренность этого жилища. Что ты на это скажешь?
— Как? В чужой дом?
— Именно.
— Но для чего?
— А это другой вопрос, на который я тебе не сумею определенно ответить, ибо… ибо еще только зондирую почву.
— Но подумай, ведь тебя могут счесть за разбойника?
— Очень может быть. Но я ведь ничего не украду у них. Однако довольно шутить. Дело в следующем. Мы должны составить маленькую диспозицию. Слушай: сейчас же поезжай с моей карточкой к моему почтенному коллеге и скажи, что я прошу его отрядить с тобой двух его агентов для того, чтобы они продежурили часть ночи во дворе губермановского дома.
На его вопрос, где я, ты ответь полным незнанием. Вы втроем будете стоять близ забора. О проходе — ни звука им. Лишь только ты услышишь мой сигнальный свисток, немедленно веди их через отверстие и бросайтесь к этому домику. До свидания, доктор!
— А если свистка не будет?
— Тогда терпеливо ожидайте моего появления.
— Ах, Иван Дмитриевич, не сносить тебе твоей буйной головушки! — в тревоге за моего великого друга вырвалось у меня.
— Ну уж, во всяком случае, не в Минске мне ее сложить! — тихо рассмеялся он.
Прежде чем рассказать вам о том, как я принимал с двумя агентами участие в этой памятной мне страшной ночи, я приведу вам рассказ моего гениального друга с его слов.
Желтые туфельки. Ритуальная чаша. С глазу на глаз в подвале