Чем больше Лиля рассматривала служанку, тем отчетливее понимала, насколько прав Блай: Матильда-то не так проста. А может, она и не Матильда вовсе?
— Знаешь, а мне ведь и раньше казалось странным, что какая-то камеристка так много знает о жизни великосветской леди, — задумчиво пробормотала Лиля. — Радеет о чести и достоинстве, словно сама побывала в моей шкуре.
Матильда вздрогнула, но с места не сдвинулась.
— И я очень жалею, что не удосужилась присмотреться с самого начала. Не заметила недочеты и несоответствия. А теперь вот даже не знаю, что сказать… Хотя… Я, пожалуй, все же задам вопрос, надеюсь, ответишь.
Камеристка напрягла спину и сжала руки. А Лиля довольно улыбнулась. Догадка казалась дикой, сумасшедшей, но в то же время вполне обоснованной. Поэтому, решив идти ва-банк, попаданка призвала на помощь несокрушимую женскую логику.
— Ты ведь вовсе не служанка, — растягивая слова, произнесла она, следя за реакцией. — Ты дама из высшего общества. Истинная леди. Поэтому так близко к сердцу принимаешь все промахи, что я допускаю. Ты родилась в замке, спала на шелковых простынях, ела из золотой посуды. Так? А потом что-то случилось, и тебе пришлось спуститься на грешную землю и податься в камеристки.
Матильда нервно повела плечами.
— Что же с тобой произошло? — продолжала Лиля. — С чего вдруг такое падение? Дай угадаю. Разорилась? Выгнали из дома? А может, как в сериалах: виноват во всем отец или муж? Или брат? Есть у тебя брат? Молчишь… Хоть бы слово сказала, навела на правильную мысль. — Лиля попыталась заглянуть служанке в глаза, но Матильда предпочитала лицезреть каменную кладку, а не собственную госпожу. — Риккон способен заставить тебя говорить, он же всесильный маг, помнишь? А горбун убежден, что мы с тобой сами должны решить проблему. И знаешь, я склоняюсь к тому, что он прав, зачем нам посторонние, правда?
Лиля встала с кушетки и, сделав несколько шагов, резко остановилась.
— А впрочем, меня волнует только один вопрос. Ответишь честно, и клянусь, отпущу без всяких претензий! Иди куда хочешь, еще и денег дам, чтобы лихом не поминала.
Матильда помедлила, а потом — о чудо! — все же кивнула.
Отлично! Есть контакт! Теперь главное, чтобы с крючка не сорвалась. Лиля пристально следила за каждым движением.
— Кто тебя приставил ко мне? — негромко спросила она. — Не поверю, что случайность. Император? Артемис? Сам Риккон? Кто?
Камеристка чуть заметно вздохнула и, видимо на что-то решившись, повернулась. Впервые с начала разговора она подняла взгляд.
Лиля заранее сдвинула брови, приготовившись встретить жалостливо-щенячий взгляд.