— Народ! Аптечку подайте! На веранде стоит!
Через несколько секунд из-за двери ему протянули коробку, мокрую от дождя и пахнущую поликлиникой. Никита случайно коснулся руки, которая ее держала. Рука былапокрыта густой жесткой шерстью. Дверь тут же захлопнулась.
Гене он ничего не сказал. Поставил аптечку на пол, и Гена зашуршал упаковками, зазвенел пузырьками.
— Ну что она?
— Жить будет.
— Я думал, тебя детки сожрали… — помолчав, сказал Никита.
Гена, не глядя, протянул ему пузырек с выцветшей этикеткой:
— Нож есть? Крышка присохла.
Болели непривычные к бегу городские ноги, промокшая одежда леденила кожу и тянула к земле. Все осталось в палатке — теплые вещи, обувь, телефоны.
— Не могу… — простонала Стася и опустилась на мокрую хвою.
Дэнчик, кряхтя и ругаясь, поднял ее, взвалил на плечи и потащил. Стася плакала: надо обратно, искать палатку, это какой-то бесконечный лес и они ходят кругами. Дэнчик твердил, что они уже слишком далеко, палатку не найти и нужно добраться до опушки, а там будет либо дорога, либо поселок. Не тайга все-таки, ближний пригород, главное, выйти к людям…
И вдруг впереди вспыхнул электрический свет. Проморгавшись, Дэнчик и Стася разглядели, что он исходит от фонарей на большом доме, который возник прямо перед ними. Умытый дождем, окруженный высоким забором и ярко, по-праздничному освещенный дом казался почти сказочным.
Леса вокруг не было. Он исчез мгновенно и беззвучно, будто программу переключили. Они стояли посреди дачного поселка. Пахло цветами и компостом, вдалеке гулко лаяла собака.
Гена закончил манипуляции, велел Катю «не кантовать, пусть сама очухается» и в очередной раз бросил быстрый взгляд на то, что осталось от Усова. Никита знал, о чем он думает: почему Катя отделалась парой ожогов, а Усов сгорел заживо? Вспышку Никита, как мог, уже описал, добавив, что в доме Бероевых была такая же.
— У мальчишек Светкиных тоже ожоги, — сказал Гена. — И пахнет от них странно. Воняет, я бы сказал… И еще она их к кроватям привязала.
Никита удивленно округлил глаза.
— За ноги, полотенцами. Судороги, говорит. Чтоб не свалились… Я и осмотреть-то их толком не успел.
— Выпроводила?
Гена, помедлив, кивнул.
— Еще бы, все знали, что ты там. Если б тебя сожрали — неудобно бы вышло.
Катя шевельнулась, глубоко и хрипло вздохнула, но в себя так и не пришла.
— Слушай, Павлов. Допустим… — Гена сделал предостерегающий жест. — Допустим, я тебе поверю. Насчет зверей. Но тогда и ты мне поверь. Я не прикалываюсь, и я не… блин, да где он?
Наконец Гена вытряхнул из кармана мобильник и показал Никите. На дисплее была фотография — зернистая и размытая, но было понятно, что на ней участок Петуховых. И дачу было видно, и крышу гаража. Снимали сбоку и сверху. Внизу на снимке белела надпись стандартным шрифтом: «ДВЕРЬ».