— А это, говорят, подарок от нашего губернатора. Это приспособления для расколдовывания.
Прибывшие на баржах думают, что сейчас те, которые на пароходе, сейчас от радости начнут чересчур высоко подпрыгивать, а те хоть бы шелохнулись.
— Каково, — спрашивают, — действие этих приспособлений?
— А действие, — объясняют прибывшие, — очень простое. Сначала вы подходите к суше, потом на этих веревках спускаетесь на берег, потом надеваете брезентовые рукавицы и начинаете выдергивать чертополох.
— Еще чего не хватало, — говорят те, которые на пароходе. — Для чего ж это мы его будем дергать?
— А для того, — им объясняют, — что когда повыдергаете чертополох, тогда возьмете лопаты, землю перекопаете, граблями подравняете, а потом вот эти семена посеете и потом, ежели будете ростки поливать, пропалывать, опылять и так далее, то и сами расколдуетесь, и землю расколдуете, и вырастите на ней очень хорошие лимоны.
Ну, пароходские люди думают, одного, однако ж, понять не могут: зачем же им расколдовываться и столько сил ухайдакивать на выращивание лимонов, когда им почти что такие же плоды островитяне возят за просто так? Перпом между ними ходит, кушайте, говорит, кушайте, граждане, на здоровье, но на уловки на вражеские не попадайтесь. Это вас местные колдуны заманивают, чтобы заставить заняться прополкой чертополоха.
Ну, пассажиры перпому отвечают: ты, мол, за нас не боись, мы, мол, не из тех, кому можно за просто так всучить грабли или лопату. И тем временем даренные фрукты за обе щеки уплетают.
А уплетши тут же глотки опять разодрали:
— СОС! — кричат, — СОС! Помогите! Спасите! А иные даже и по-иностранному научились:
— Хелп! — кричат. — Хильфе! Рятуйтэ!
Приблизился катер:
— В чем еще дело? — спрашивает подплывший на катере лейтенант Сухофрукт.
— Как в чем дело? Разве ж не видишь, обратно все топнем.
— А чего же дырки не затыкаете? Вы ж пообедали.
— В том-то и дело, что пообедали, а после обеда мы отдыхаем.
— А работать вы после обеда никак не можете?
— Нет, — говорят. — Мы так заколдованы, что после обеда должны отдыхать. Нам лучше потоп, чем после обеда работать.
— А-а, — сказал офицер и снова отчалил.
Только отчалил, опять орут:
— Помогите! Спасите!
Офицер вернулся.
— Ну что еще?
— Ну как же ж, — мы ж вашему благородию сколько раз сказали уже человеческим языком: топнем же, потому и кричим.
И снова кричат:
— Спасите!
— Да как же вас спасать, — говорит офицер, — если вы сами себя не спасаете?
— Если бы мы сами себя спасали, зачем мы бы стали орать? Да к тому же у нас дырки большие, а затыкательного материала нет. Так что и после отдыха затыкаться нам будет нечем. Раньше, бывало, наша молодежь дырки собой затыкала, а теперь то ли дырки велики, то ли молодежь отошшала, она в эти дырки проскакивает.