Ну а последним кольцом, из которого в разные стороны света выдвигалось восемь треугольников-лучей, раскинулся Город Смерти. Или трущобы. Столь экстравагантная форма крепостных стен была сделана для облегчения защиты при осадах и штурме — стоило атакующим приставить лестницы к стене одного «луча», как им будут лететь стрелы и камни не только сверху, но и в спину, с соседнего «луча». А Городом Смерти эти районы по официальному заявлению называли потому, что они первыми должны были принять удар штурмующей армии неверных, доберись такая до столицы Кахтира. А по-правде, местные бедняки просто дохли как мухи и без всяких осад — их косили голод, болезни и… другие люди. Те, которые могли пырнуть в темноте ножом за горсть монет. Те, кто носил доспехи стражников. И те, кто отлавливал очередную порцию «мяса» для колизея, рабского рынка или многочисленных борделей.
Колизей же примыкал к стене, отделяющей Город Смерти от Людного Города, и к нему шли «Царская Дорога» от дворца до главного входа на трибуны и дальше, прочь из столицы Кахтира. Царь, при котором была воздвигнута сия кровопролитная арена, не решился строить колизей близко к дворцу — все же большую часть местных бойцов составляли уголовники, нищие, неверные и просто дикие животные. И если вся эта орава вырвется, то пусть лучше они выльются на головы «мяса» из Города Смерти. Да и периодические выезды из дворца к вратам колизея являлись хорошей возможностью для поднятия морального духа столичных жителей. По крайней мере, на это был расчет. В реальности все, как обычно, несколько отличалось от задумок идеалистов…
***
Где-то в южной части Города Смерти, в узком переулке, сидели трое.
Два вора-оборванца Шамир и Зуфрия, а также Азуф — бывший убийца одного из местных ханов, внезапно для себя и окружающих сменивший работодателя.
Солнце уже село и улочки трущоб погрузились во мрак, который разгоняли лишь факелы дежурящих на стенах города воинов. Впрочем, местным обитателям не нужен был свет — подавляющее большинство из них имело возможность либо видеть, либо просто ориентироваться в окружающей кромешной темноте. Либо они предпочитали не выходить из домов с заходом солнца…
Все трое напряженно смотрели на небольшой кусок земли, поросший густыми высокими кустами. На этом месте некогда было кладбище, потом его застроили притоном, который простоял буквально месяц. И сгорел. Потом тут поставили бордель. И тот тоже сгорел. Потом был жилой дом. Потом храм Авалара. Потом храм Царя. И все это раз за разом по тем или иным причинам предавалось огню. Пока место не объявили проклятым и не забросили. С тех пор пустырь, очень быстро поросший высокими скрюченными кустами, облюбовали для сходок местные теневые воротилы.