Каждый вечер после отбоя мы продолжали тренироваться с Эриком. На самом деле, в этом уже не было такой необходимости, так как организм привык к действию лекарства и физическим нагрузкам. Больше не было потребности в выбросе энергии. Однако, эти тренировки доставляли удовольствие нам обоим. Каждый раз, после напряженных занятий, мы устраивались на матах и подолгу разговаривали. Мне было интересно, как можно больше узнать о Лирее, и не из официальных источников, а от реального человека, которому пришлось через многое пройти. А Эрик расспрашивал о Земле, о нашем быте, традициях и особенностях.
За это время мы очень сблизились, я многое узнала о нашем кураторе и его непростой жизни палмея. Эрик открылся мне с другой стороны: раньше я знала его как справедливого руководителя, который всегда придет на выручку и поможет в любой ситуации. Сейчас же я узнала его как очень близкого мне по духу человека, открытого и целеустремленного. В один из вечеров я наконец-то призналась себе, что Эрик мне очень дорог, и что он мне очень нравится. Наверное, этого и следовало ожидать: незнакомый мир, постоянный стресс и ОН!
К тому же я не могла не заметить, что нравлюсь ему. Да, днем Эрик относился ко мне только как куратор, и все равно те, необходимые прикосновения, во время занятий, рождали в моей душе радость и волнение. А вечером, после отбоя, когда мы оставались вдвоем, он становился моим другом, самым близким на Лирее, и уже не скрывал горящих глаз и нежных прикосновений. Хотя все было очень и очень прилично, что меня порядком расстраивало, самое большее, что он себе позволял — это взять меня за руку, когда мы отдыхали после тренировок, и большим пальцем поглаживать мою ладонь. В эти мгновения сердце мое выпрыгивало из груди и начинало лихорадочно биться, а я с надеждой и нетерпением ждала будет ли продолжение. Но, к моему глубокому сожалению, на этом все и заканчивалось, и ни разу за это время, Эрик не попытался меня даже поцеловать. Каждый раз, уходя в свою комнату, после таких посиделок, в душе у меня было ощущение недосказанности, и некой незавершенности происходящего, но на следующий день, я снова с нетерпением ждала нашей встречи в спортзале.
С ребятами отношения тоже были отличные, мы постоянно старались держаться вместе и друг другу помогать. Адам — балагур и весельчак был душой нашей компании, мы с ним очень сдружились, особенно после той совместной ночевки. Он как будто расслабился со мной, перестал строить из себя мачо и оказался очень милым парнем. А вот с Эльзой, хоть на первый взгляд, мы и были подругами, я все равно чувствовала некоторое напряжение, которое она усиленно пыталась скрыть. По характеру мы были абсолютно разными: она мне казалось слишком резкой и грубой в некоторых моментах. Да и то, как она сбрасывала энергию, иногда с несколькими мужчинами одновременно, мною глубоко внутри осуждалось, хотя я никогда ей и слова не сказала, но, видимо, она чувствовала. И в тоже время, я видела, как она смотрит на Адама, как пытается быть с ним особенно милой, а он не обращает на это внимания. Не знаю, ревновала ли она его ко мне… возможно. Она не могла не видеть, что у нас с ним ничего нет, и общаемся мы только по-дружески, но, наверное, где-то в глубине души, завидовала нашим близким отношениям. Все-таки Эльза несколько выбивалась из нашего тандема.