— Специфика нашей работы такова, — сказал Олег Христофорович в ответ на расспросы корреспондента, — что она мало подходит для описания в газете.
— И все-таки я очень рассчитываю на вашу помощь…
Олег Христофорович остановился перед Ермаком на ступеньках, загораживая ему проход.
— Хорошо. Попробуем… Вы курите?
— Да, с вашего разрешения.
Валентин Николаевич достал сигареты и протянул Олегу Христофоровичу.
— Нет, нет, спасибо, не курю. Но вы, как курильщик, должны были бы знать, что достаточно крошки табачного пепла, чтобы поджечь сахар. В обычном состоянии сахар не горит. Но если насыпать на него хоть крошку табачного пепла и поджечь — он будет гореть характерным синеватым пламенем. В этом случае пепел явится катализатором, — сам он не изменяется в результате реакции, но способен ее значительно ускорить. Однако сейчас нас интересуют не катализаторы, а так называемые промоторы, активаторы, ускорители. Добавление таких веществ к катализатору — даже в самых незначительных количествах — вызывает значительное увеличение активности катализатора… Вам понятно?
— В основном, — неопределенно ответил Ермак.
— Промоторы сами по себе не обладают или, вернее, почти не обладают каталитической активностью. При синтезе аммиака обычно катализатор — металлическое железо — промотируют окисями калия и алюминия. Наши научные работники — конкретно открытие, я не боюсь этого слова, принадлежит Павлу Михайловичу Сердюку — нашли промоторы для промоторов… Чтобы вам это было понятнее…
Олег Христофорович беспомощно оглянулся, порылся в кармане, извлек круглый кусочек мела и стал быстро писать формулы на стене, покрытой серой краской.
Валентин Николаевич с любопытством смотрел на рассеянного ученого. Он не знал, что Олег Христофорович, когда ему было нужно, всегда останавливался на этом месте и доставал из кармана кусок мела.
…Софья с удовлетворением прочла очерк Ермака. Ее имя в газете не упоминалось. Но это ее не огорчало. Она сама попросила Валентина Николаевича о ней не вспоминать, а побольше написать о Павле.
Добродушное мужество, — вспомнила Софья. — Так выразился Ермак, когда писал о том, какое впечатление произвел на него Павел. Вот уж кто умеет точно, подметить характерное в человеке. Было в Павле и добродушие и мужество. И это очень хорошо. Потому что все остальное, чего ему недоставало, было в ней, в Софье!