— Хорошо, — сказала Лена. — Только я уже завтракала. Правда, если вы…
— Нет, нет… Тогда погуляем по парку?
— А быть может, просто спустимся на набережную?
…Глиссер оставлял за собой широкую дорогу из пенных струй. У самого борта кипящая вода вздымалась, превращаясь в водяную пыль, и солнце в ней дробилось маленькой устойчивой радугой. Лена опустила руку в воду и вскрикнула — она нечаянно обрызгала и себя, и Валентина Николаевича, и водителя глиссера — пожилого, желчного, молчаливого человека.
С набережной они возвращались, поднимаясь крутыми аллеями и лестницами, в тот же парк над Днепром, где встретились утром. Лена устала. Новые босоножки оказались на редкость неудобной обувью.
— Присядем, — предложила она.
— Пожалуйста, — согласился Валентин Николаевич.
И когда они сели, он сказал, придав своему лицу выражение людоеда с иллюстрации к детской книжке:
— Но учтите, что если завтра дворники найдут на этой скамье обглоданные кости и только по платью и гвоздям, оставшимся от ваших тесных босоножек, опознают вас, — меня никто не осудит.
— А какими бывают вкусными свежие булочки… — мечтательно ответила Лена.
— Так, быть может, вы мобилизуете свое мужество, и мы пойдем в ресторан?
— Нет, — возразила Лена. — Там сейчас, наверное, душно. И вообще… Попробуем купить чего-нибудь прямо здесь.
Они пошли к так называемой «палатке» — зеленой деревянной будочке, начиненной бутылками с минеральной водой и лежалым, не слишком съедобным печеньем.
Не выбирая, они купили круглых темных булочек и ярославского сыра. Лена требовала, чтобы сыра было побольше, и Валентин Николаевич попросил отвесить ему полкилограмма.
После завтрака Лена предложила Валентину Николаевичу написать и зарыть в землю клятву — больше никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах не покупать ярославского сыра. Валентин Николаевич быстро набросал стихами такое торжественное обещание, и они, с серьезными, исполненными сознания важности совершаемого акта лицами, отправились зарывать остатки сыра. Они завернули его в бумагу со стихами. Карандашом и пальцами Валентин Николаевич вырыл ямку в земле.
— Посмотрите, Елена Васильевна! — вдруг сказал Валентин Николаевич уже не в шутку, всерьез. Он низко наклонился, оглянулся на Лену и снова позвал ее: — Вот сюда.
С десяток рыжих муравьев тащили обгоревшую спичку к муравейнику.
— Посмотрите, как они это делают! — требовал Валентин Николаевич.
Лена присела на корточки. Семь муравьев, уцепив спичку передними лапками и отталкиваясь остальными, неутомимо, с полной отдачей сил, тащили спичку к муравейнику, а четыре муравья, точно также уцепившись за другой конец, тянули ее в прямо противоположную сторону.