Кто такой Константин Георгиевич? Почему он пьет? Умный человек. Очень умный. И до чертиков знает. Очевидно, у него была когда-то в жизни большая удача. Большое везение. А потом — сплошные неудачи. Вот он и стал таким. Пьяницей. С лимоном. Ему не хватило жесткости. Как крану-укосине. Как мне. Но ведь есть люди, которые говорят, что хотеть — значит мочь… Восемь процентов. Увеличить выход азота на восемь процентов в абсолютных цифрах — и уже миллиарды. Миллиарды рублей. Как болит голова…
Дело не в везении. Я сделал глупость. Я сделал много глупостей. Но нельзя расплачиваться за мои глупости миллиардами. А Константин Георгиевич? Если он пьет и ничего не хочет. И говорит, что мы в пустыне. И всюду носит с собой свой лимон, сок которого на что бы ни брызнул — вредит. Значит, и за его глупости расплачиваются другие… Может быть, не миллиардами. Может быть, не деньгами. Трудом. Знаниями. Верой… Как болит голова…
Он все время прислушивался к шагам в коридоре. К шагам за дверью. Он очень боялся услышать эти шаги. И когда дверь открылась и милиционер, прикрыв ее за собой, через всю комнату обратился к дежурному по отделу: «Тут, товарищ капитан, мамаша к задержанному гражданину», а капитан вышел из своего кабинета и предложил: «Пускай войдет». Павел не вставая со скамейки, быстро отклоняясь назад, несколько раз ударился головой о стенку.
— Добрый вечер, — сказала Марья Андреевна.
— Мое почтение, — ответил дежурный капитан. — Вы не плачьте…
— Я никогда не плачу, — возразила Марья Андреевна.
— А можно бы и заплакать, — сказал капитан, — если подумать, что натворил ваш сын. Напился, надебоширил. Теперь ему, конечно, стыдно. Интеллигентный человек. А драться на улице не было стыдно..
— Я разговаривала с полковником Сидельниковым, — так ни разу и не взглянув на Павла, сказала Марья Андреевна. — Он говорил, что, если я к вам обращусь, вы отпустите домой… Сердюка. Он придет по первому же вызову.
— Раз вытрезвел, не буянит, не выражается, конечно, отпустим. Трезвых мы тут не держим. Возьмем с вашего сына подписочку и отпустим. До утра… А вы с ним дома побеседуйте. Материнское слово — много значит…
Когда Павел с Марьей Андреевной вышли из комнаты, Павел увидел, как Марья Андреевна вынула из сумочки платок, скомкала его и крепко сжала зубами. Сердце его захлестнула такая горячая соленая волна, что он прислонился к стене и с минуту стоял так, глядя на потолок, который медленно удалялся от него.