Арон отвязал штурвал и попытался завести двигатель, но тот только чихал, всхлипывал одним цилиндром и не заводился.
Яхту течением стало разворачивать поперек пролива, и тут же сзади раздался панический гудок какого-то пароходишки.
— Ну, что там у тебя?! — закричал Василий.
Арон хотел было ответить ему, но тут двигатель вдруг завелся, застучал и потянул яхту вперед.
Арон облегченно вздохнул, выровнял штурвалом направление яхты и крикнул Василию:
— Стаксель уложи верхним концом наружу! А то потом опять будем три часа искать фаловый угол!
В черной пиратской шапочке со сбившимся к уху козырьком, мокрый от напряжения всех своих небольших сил, Василий крикнул ему в ответ:
— Ароша! Смотри вперед и занимайся своим сраным двигателем! И молись, чтобы у тебя хватило горючего!‥
— У «меня»?! — возмутился Арон. — Ну, мерзавец! Ну, шейгиц!‥ Да если бы ты не перепутал канистры!‥
В самом узком месте пролива Босфор, у Мыса Ашиян с роскошной старинной крепостью, украшенной белоснежными башнями, где интенсивность судов как в одну сторону, так и в другую достигла скученности муравейника…
…большая, грязная турецкая шхуна волокла на буксире притихший «Опричник» с убранными парусами и молчащим двигателем.
На корме шхуны, свесив босые ноги за борт, сидел средних лет турок и специально для «Опричника» играл на кларнете «Калинку».
«Калинка, калинка, калинка моя…» — неслось над Босфором.
Еще три турка, таких же грязных и живописных, как и их шхуна, валялись на корме рядом с кларнетистом и прихлопывали в ладоши в такт мелодии.
Изредка они что-то по-турецки кричали Арону и Васе, на что Арон кричал им в ответ:
— Айм но индостайн! Тенк ю вери мач! Ай гоу ту Хайфа!‥
Турки заливались сочувственным смехом, а кларнетист менял «Калинку» на «Не слышны в саду даже шорохи…»
Арон сидел в кокпите, стыдливо оглядывался по сторонам на плывущие рядом суда и бормотал:
— Просто перед людями неудобно… Все своим ходом, а нас волокут, как убогих…
Василий стоял у штурвала, пытался его успокоить:
— Чего ты дергаешься?! Ну, не хватило горючего! Ай, ай, ай, ай. Делов на рыбью ногу! С каждым такое может случиться…
— И вообще… — глухо сказал Арон и уставился вниз, в решетчатый настил кокпита.
Вася посмотрел на Арона и понял, что дело не только в том, что их, на глазах у всего мира, тащут на буксире.
— Прекрати сейчас же! — мягко сказал он. Плывем на халяву — одно удовольствие… Первый раз можем хоть по сторонам посмотреть. Гляди какая крепость… Ты же таких в жизни не видел!‥
Не поднимая глаз, Арон отрешенно проговорил:
— Наша Петропавловка ничуть не хуже…