Он вытащил из кармана визитную карточку, протянул ее Василию и сказал:
— Будут пенензы — пришлете… Не будут — я ваши сто семь долларов разбросаю по трем кораблям так, что ни один капитан не заметит! Так что я все равно при своих останусь! Не денервуйте…
— Яцек… — только и смог сказать растроганный Арон.
Вася схватил руку Яцека Штура, стиснул, затряс, что было силы.
— Слухайте, хлопаки! — горячо заговорил Штур и от собственного благородства у него даже слезы блеснули в глазах. — А цо я не вем як ченько выезжать зо властнегу краю?! Вшистко поментам!‥ На то мы и славяне…
— Я не славянин. Я — еврей, — застенчиво уточнил Арон.
— Ты — еврей?! — рассмеялся Штур. — Ты посмотри на себя в зеркало! Ты хоть раз в жизни был в синагоге?!
— Нет, — признался Арон.
— Ну, так заткнись!‥ — закричал Штур. — До видзенья, хлопаки. И дай вам Бог сченьстя!‥
Как не следует открывать консервы
Многострадальный «Опричник» с не менее многострадальным экипажем покидал неприветливые воды Стамбула и, сильно накренившись, под всеми парусами входил в открытое Мраморное море.
Справа, в утренней дымке еще проглядывали берега Турции, но слева и впереди уже была видна только вода, вода, вода…
На флагштоке, сооруженном из старой швабры для мытья палубы, трепетал на ветру и нахально сверкал на солнце новый флаг «Опричника» — зеленая шелковая шаль с золотым драконом, впопыхах забытая маленькой портовой проституткой в ночь любви и сражения!
Василий стоял за штурвалом, посматривал на компас и выглядел уверенно, что и подумать было нельзя, что еще две недели тому назад он впервые увидел море.
Обложившись картами и лоциями, в каюте сидел Арон и что-то писал в большую бухгалтерскую книгу. Над его головой, рядом с фотографией Марксена Ивановича Муравича, была прикноплена вырезка из турецкой газеты.
— Вась, а Вась!‥ Как правильно писать — «паД-шие женщины» или «паТ-шие женщины»? «Дэ» или «Тэ» в середине?
— Пиши просто — «бляди», не мучайся!
— Не, Вась… Писать надо культурно. Еще Марксен говорил: «Вахтенный журнал — лицо судна». Так «Дэ» или «Тэ», Вася?‥
— Если культурно, то «Дэ», Арончик, «Дэ»! «ПаД-шие».
Василий посмотрел направо, увидел высокий скалистый берег и крикнул Арону:
— Эй, писатель! Справа по борту, кажись, этот мыс… Как его? «Ельшикей»! Язык сломаешь, мать их за ногу… Что там у нас дальше?
— Джастер момент! — крикнул Арон, отложил вахтенный журнал и взялся за карту: Ельшикей… Ельшикей… Есть Ельшикей! Курс?
— Двести сорок!‥
— Плюс пятнадцать и держи двести пятьдесят пять! Все! Мы в Мраморном море! И пошла она, эта Турция, знаешь куда!‥