Помещаю изумрудную мерзость в огромный контейнер. Сую туда лабораторную мышку. И когда на нее кидаются клещи — поджигаю фитиль на шарике…
Врассыпную!
— Что и требовалось доказать! — торжествующе говорю я.
— Бра!!! — несется у меня за спиной.
— Миледи! — рапортует Дин. — Я привел бытовиков — организуем производство трав и курительных шаров.
— Дин — вы гений, — говорю комплимент. — Только я не миледи. У меня — простое происхождение.
Пока говорю, старательно смешиваю состав еще для нескольких шариков. Корректирую пропорцию.
Спустя несколько часов отдаем три десятка первых экспериментальных образцов офицеру. Он уже не возмущается, а наоборот, смотрит с почтением.
— Испытать и доложить, — командую я.
— С вашего позволения, я с ним отправлюсь, — говорит огневик. — Посмотрю, как можно усилить.
— Да, конечно.
Это изобретение, конечно, поможет как-то продержаться, но проблему не решит. Нужна вакцина.
Тонизирующий отвар. Зефир. Перчатки. Клещи…
Первое разочарование. Белок, что я получила из человеческой крови, хоть и был усилен магией, на клещей не подействовал практически никак. А ведь именно он так хорошо уничтожал токсины, содержащиеся в яде кружевных медуз! И я так надеялась…
Меня дергают, выдают уже заваренные травы. Еда. Сласти. Не понимаю, что ем. Но делаю это быстро.
Еще опыты.
Не получилось.
Рычу.
Дин рычит в ответ, что прошло шесть часов.
Обезболивающее — спина и шея ноют. Стимулирующее. Травяной сбор.
Еще три часа.
Еще.
Мешает резь в глазах — надо их закапать. И продолжать.
Меня от микроскопа и стеклянных пластинок с результатами уже оттаскивают. Я поднимаю голову — и понимаю — это не Дин. Это наш ректор собственной персоной.
— Сейчас ты немедленно ляжешь спать! — командует милорд Швангау. И глазами синими-синими сверкает так выразительно — уууу!
— Ага, — саркастически киваю. — Вот только брошу все.
— Наложу заклинание оцепенения, — грозятся мне.
— Поносом пополам с кашлем не страдали? — интересуюсь. — Очень мозг прочищает. Могу организовать.
— Это будет расценено как нападение, — отчего-то улыбается он.
— Устанете доказывать мою причастность, — улыбаюсь в ответ.
— Четыре часа сна, — приказывает он.
— Два, — не соглашаюсь я.
— Три. И перестань в таком количестве принимать стимулирующие препараты. Мои студенты просто в шоке.
— Пусть не смотрят туда — куда не надо.
Иду в закуток, где стоит диванчик — и падаю. Еще бы шею отпустило.
— Что болит? — склоняется надо мной милорд Швангау.
— Все, — честно отвечаю я.
Он кладет ладони на спину, безошибочно угадывая, где больно. Даже через куртку чувствую, как вливается сила. Но ведь… Не может быть… Я же не умею. Не умею ее принимать…