Между тем маги пытались сообразить, что делать.
— Как до них добраться? — растерялся Брэндон.
— Сжечь клещей прямо на теле? — предложил наш ректор.
— Не возьмусь, — прошептал наследник.
Милорд Швангау замер, глаза запылали синевой, с рук стихийника заструилась вода. Прохладная, она проникала в сферу, вымывая из тела присосавшихся паразитов.
Я бросилась к своим шкафам, достала самую большую емкость. Хоть бы места хватило!
Милорд Швангау словно бы услышал мои мысли — воды стало меньше — ровно настолько, чтобы влезть в контейнер.
Еще двое водных магов тут же стали повторять этот маневр за милордом Швангау. Тот, что прибыл из уголовной полиции и представился графом Троубриджем и милорд Милфорд.
Тела уже раскладывали на полу, и я бросилась на поиски господина Ливанова — только бы успеть!
— На стол пострадавшего, — распорядился доктор Ливанов, как только мы с ним влетели обратно. — Лицом вниз.
Маги мгновенно выполнили приказ. Приглашать целительниц времени не было, да и свободных среди них все равно нет. Уже третьи сутки все заняты. На сон отводилось каждому по два с половиной часа по графику.
— Одежду разрезать. По лопатки. Какой занятный шрам, — говорит доктор, рассматривая грубый рубец на шее принца Тигверда. — Как жив остался…
Еще мгновение — и Ливанов ловко попадает между позвонками. Игла входит — и я чувствую, как вакцина устремляется к пораженному токсином человеку. Одновременно понимаю, что поздно — ничего не подействует. И меня берет такое зло… Да что ж такое! Человек буквально накануне узнал, что станет отцом — а его ребенок… Никогда не увидит… Будет тосковать. Как я по маме и папе. Нет. Нет! Не отдам… Не допущу. Ни за что!
Мало что понимая от злости и боли, щедро выплескиваю целительскую магию, используя жидкость вакцины как проводник. Почти так же, как несколько часов назад, когда мы готовили вакцину. Только теперь добавляю еще и свое ярое желание, чтобы этот человек выжил. Несмотря ни на что.
Потом повторяем процедуру. Уже с другим пострадавшим. И я снова вливаю магию целительства.
— У меня заканчиваются силы! — кричу, понимая, что теряю зрение.
— Два артефакта энергии нам! — слышу я приказ милорда Швангау. — Эдвард, всю силу на перстень, который у Рене.
— На какой? — раздается удивленный голос милорда Милфорда
— На родовой. Помолвочный. Да не стой столбом!
Я справилась. Мне помогли. Осталось самое страшное — ждать результатов. А стимулирующую настойку у меня отобрали. Но я честно пыталась ее отвоевать. Не дали…
* * *
— Пап, ты не можешь уйти от нас. Мама будет плакать. И мы все — и я, и Пашка, и Рэм, — мы все тебя очень любим. Пап, пожалуйста. Ты — сильный. Ты сможешь… — раздавался в палате принца Тигверда голос Феликса Ре. Снова и снова.