Пока я страдала в кресле, куда меня аккуратно сгрузили, милорд Швангау развернул кипучую деятельность.
Я этого и не заметила — до тех пор, пока не поднялась по лестнице на второй этаж. Решила для себя, что взрыв взрывом, окончательное уничтожение репутации… но вымыться надо. В результате обнаружила не только набранную ванну приятной температуры, но и разнообразные пузырьки с запахом грейпфрута, выстроившиеся на полочках. Пенка для умывания, гель для душа, шампунь и прочее, и прочее. Все как я любила. Только мануфактура была…подороже.
На вешалке висел уютный халат вкусного шоколадного цвета.
А когда я вышла из ванной, то обнаружила в гардеробной — в квартире у милорда Швангау было и такое — служанку. Она развешивала одежду.
— Добрый вечер, миледи, — поклонилась мне Жаннин.
— Добрый, — проворчала я.
— Какое платье вы наденете к ужину?
— А откуда они тут вообще взялись?
— Его милость приказал принести ему ваше, как только вы разденетесь — и отправился в магазин. Он сказал, что все ваши вещи погибли.
Я кивнула. Умом я понимала, что могла погибнуть, что кто-то заложил магическую бомбу мне в квартиру. Но поверить в то, что все происходящее — не дурной сон — не могла.
— Миледи… — оказывается, служанка ко мне обращалась — а я ее и не слышала.
— Слушаю.
— Может, вот это? — служанка показывала мне вешалку с потрясающей красоты бледно-бирюзовым платьем.
— Не слишком ли… торжественно?
— Так ужин все-таки. И его милости будет приятно, можете мне поверить.
Кивнула — мне было все равно.
— Только давайте волосы подсушим и уложим.
— Я сама, — поморщилась. Не люблю, когда посторонний к волосам притрагивается.
Высушила волосы расческой — опять же, новой и дорогой. Привычно закрутила простой узел на затылке — служанка подала мне шпильки. Пришла очередь платья.
— Вы — красавица! — восхищенно выдохнула служанка. — Как солнышко!
Я только грустно улыбнулась своему отражению в зеркале. Рыжеволосая девушка в богатом наряде, подчеркивающем все достоинства худощавой фигуры — надо же — даже грудь нашли — выглядела…симпатично. Только зеленые глаза… грустили. Бабушке бы точно понравилось — она всегда ворчала на меня за то, что я мало уделяю внимания своей внешности.
— Девочка должна быть де-воч-кой, — отчитывала она меня за синяки и ссадины, щедро смазывая их заживляющей мазью.
Бабушка вечно ворчала из-за того, что мы иногда дрались с Филом. Фил… Главный забияка нашей улицы. Мы и правда дрались, но…с ним было весело. Интересно, как он там сейчас?
Потом, когда я уже училась в университете, бабушка отчитывала уже за то, что я не ухаживаю должным образом за своими волосами и руками, что мотаюсь в компании не только девочек, но и парней, по всей империи. При этом она подкладывала мне лучшие кусочки, когда я приезжала к ней на каникулы, раз в неделю передавала мне корзинку с домашним вареньем, а еще зачитывала мои письма всей нашей улице вечерами.