— Все готово, госпожа Агриппа, — пропела продавщица.
— Доставьте вещи на северную почтовую станцию, — распорядилась я. — И… я куплю еще одно платье. С застежками спереди. А это… оставлю у вас.
Платье было как раз из тех, что принесли в тот страшный вечер, когда мою квартиру сожгли. Оно мне…нравилось. Теплого шоколадного цвета. И ткань… Такая мягкая! У меня никогда не было таких дорогих материй.
— Помогите мне снять, — приказала я ничего не понимающим продавщицам. — Здесь шнуровка на спине.
Девушки переглянулись.
— А какое платье будет угодно госпоже? — осторожно спросила одна из них.
— Любое.
Сзади звякнул колокольчик.
— Рене, — раздался обеспокоенный голос милорда Швангау. — Что случилось?
— Ничего, — ответила я, схватила с вешалки что-то, первое попавшееся — и рванула в примерочную.
— Госпожа Агриппа! Оно же красное! Не с вашими волосами его носить! Отдайте!
Продавщицы отмерли и кинулись за мной, отбирать.
— Я дождусь миледи, — услышала я лениво-высокомерный голос ректора. — Принесите кофе и «Имперскую правду».
— Слушаюсь.
Спустя некоторое время я вышла из примерочной, злая, как мумамба шипохвостая. Смертельно ядовитая, но…очень красивая змея. Шкурка — шоколадная, как…то платье. И ярко-оранжевый узор.
Расплатилась за все чековой книжкой. Оставила… шоколадное платье. Теперь уже навсегда отравленное ситуацией и сравнением со змеей. И зачем я вспомнила?
— Как хорошо, что вы пришли, милорд Швангау! — прошипела я, когда мы вышли на улицу.
— Рене. Что случилось? Почему вы так злитесь?
— Заберите! Заберите немедленно! И не смейте, слышите? Не смейте меня оскорблять!
Не глядя, сунула мужчине в руки кошелек и понеслась прочь.
— Ничего не понимаю, — грустно сказал он.
Оказывается, пока я бежала — путаясь в узких юбках, маг спокойно шел рядом. Конечно, вон у него ноги какие длинные!
— Рене, давайте вы мне все спокойно объясните.
Я остановилась и гневно ткнула пальцем в кошелек, который мой обидчик продолжал держать в руках.
— Пожалуй, устраивать разбирательства посреди улицы — не лучшая идея, — задумчиво проговорил милорд Швангау.
Он взял меня за руку — и мы с ним перенеслись в его гостиную.
— Пустите!
— Да что с вами?! Успокойтесь. Что бы вы не навыдумывали сами себе — у меня в мыслях не было ничего дурного!
— Я сама виновата… Сама дала повод думать о себе так.
— Что за чушь! — судя по голосу, милорд изволил гневаться.
Подошел ближе, попытался обнять. У меня от унижения брызнули слезы.
— Так. И мне надо успокоиться, — сказал милорд Швангау и отошел. — Что там не так с этим кошельком?
— Там деньги.