Отец новым взглядом на меня посмотрел. При этом в глазах его мелькнуло сочувствие.
— За честь сражаться за мою дочь в поединке сильнейших каждый клан обязан поддержать меня в противостоянии Водному дракарату, — наконец, снисходительно пояснили мне.
— А, вот оно как, — протянула я. — Так это фарс, значит. С самого начала и до конца. Фарс и политика. Что ж, пусть сражаются. Отчего бы мечами не помахать… или чем там у вас, у драконов, принято. Все равно и ты, и я знаем, что мой дракон выбрал истинную пару. И меня выбрали.
При этом, чувствую, щеки покраснели. А я себя как-то уверенней почувствовала.
Отец на меня посмотрел как-то странно, даже показалось, с жалостью, и ничего не ответил.
— Ты готова? — спросил он. — Или есть еще вопросы?
— Родительское напутствие будет? — спрашиваю, а сама злюсь.
— Сделай всё, что сможешь, — сказал отче. — А в остальном положись на судьбу. Ты, все что могла, сделала, дочь. Смирись. Чем раньше это случится, тем лучше.
— Смиренных дочерей надо было растить в этом мире, — ответила я, и, прежде, чем отец успел снова углубиться в пространственные рассуждения и мудрость, объявила. — Я готова. Кого ждем?
Я ожидала, что мы, как положено, выйдем через дверь, ну, не знаю, спустимся на лифте и пойдем… где там у них это Святилище главное находится? Вместо этого отец шагнул ко мне и взял за руку, как тогда, когда с драконами из другого мира в этот перемещались.
Отец сделал какой-то пас рукой и я часто заморгала, оттого, что голова закружилась.
Отец держал меня крепко, словно ожидал, что меня поведет в сторону.
А я открыла глаза, и пока моргала, временно ослепленная обрушившимся со всех сторон светом, чей-то голос объявил:
— Верховный предводитель Огненного дракарата Мичио Кинриу с дочерью Таши Кинриу.
Зрение вернулось и я еле сдержалась, чтобы не ахнуть.
Мы стояли на возвышении.
В месте, похожем на старинный амфитеатр. Под открытым небом, пронзительно-синим. И белое солнце в самом зените. А вокруг, на полукругом окружающих помост ступенях, стояли драконы. Со светлыми, темными, красными, коричневыми волосами. Коренастые и более вытянутые, разной комплекции и степени рельефности, но неизменно с выразительной мускулатурой, в искрящихся на солнце одеждах, распахнутых на груди, с четкими, словно нарочно выверенными линиями. С разными лицами и глазами, но одинаковыми взглядами. Хищными. Изучающими. Вожделеющими.
И эти вот взгляды, все устремлены на меня.
А еще они не толпой стояли, а на отдалении друг от друга, и я поняла, что это для того, чтобы взлетать было проще. И тут меня осенила догадка: должно быть, они будут биться в воздухе. И сама мысль об этом такая захватывающая и волнительная была, что я чуть было знакомое смуглое лицо не пропустила.