Одного взгляда на вошедшего хватило, чтобы понять — это мой отец.
Пространство смазалось, оставив в фокусе высокого широкоплечего мужчину с зелеными пронзительными глазами и волевым подбородком. Хищное, властное лицо, виски выбриты чуть не до макушки, иссиня-черные волосы заплетены в косы. На голове — золотой венец наподобие тех, что цезари носили, только этот украшен двумя золотыми крыльями.
Длинные золотые одежды из странной переливающейся ткани исходят сиянием. Распахнутый на груди камзол не скрывает выразительной мускулатуры и поджарого, в кубиках, пресса. Широкий пояс с круглой золотой бляхой, черные, в золотой росписи, штаны. На первый взгляд показались кожаными, но спустя секунду поняла, что это ткань, только такой в нашем мире я не видела.
Отец застыл шагах в десяти и рассматривал меня так же пристально, как я его.
Только сейчас поняла, что девушки в комнате, все, как одна, упали на колени и коснулись лбами пола, сложив ладони вместе и выставив руки перед собой. И, что совсем уж возмутительно, замерли в таком положении, явно ожидая высочайшего позволения встать.
Я на это действо нахмурилась, причем так выразительно, а отче и бровью не повел.
Его взгляд продолжал изучать меня. Пристально, не спеша. Что ж, решила я. Мне ведь тоже спешить некуда. Еще посмотрим.
На вид правителю Огненного дракарата можно было дать лет тридцать пять, но стоит взглянуть в его глаза и тут же меняешь мнение. Глубокие, пронзительные, совсем взрослые… и очень умные глаза. И… очень похожие на мои. Это сразу видно. Только глаза отче болотного оттенка зеленого, с золотыми искрами, а мои (должно быть, оттого, что у мамуль голубые) скорее изумрудные, с серебряными крапинками.
— Что ж, — наконец, изрек папахен, когда молчать, должно быть, надоело. — Стало быть, моя дочь дракон.
При этом в голосе его… не то, что громовые раскаты прогрохотали, точнее, не только они. Скорее я услышала бурю, ураган, смертоносный вихрь, что крушит все на своем пути и треск лесного пожара.
При звуках его голоса (еще в совокупности с тяжелым взглядом) захотелось стать ниже ростом, а то и забиться в какой пятый угол и не отсвечивать. Но инстинкты — инстинктами, а мы люди, и, значит, рождены для того, чтобы над ними властвовать… Поэтому я только плечики еще больше расправила и подбородок вздернула. Что ж. Раз он со мной без приветствий и церемоний, то и мне можно.