Афер прищурил глаза, всматриваясь вдаль. В ярком полуденном свете показалась голова лошади. Потом послышался ее тихий храп, шум покатившихся под копытами камней. Наконец всадник обогнул выступ скалы и приблизился к Аферу.
Центурион снял руку с рукояти меча и встал.
— Как доехал? — спросил он по-арамейски.
Араб соскользнул со своего темного жеребца.
— Ты оказал мне честь, приехал сам! — он улыбнулся, прикоснулся рукой ко лбу, рту и груди и добавил: — Я думал, мне придется растолковывать малопонятные вещи одному из твоих людей.
— Надеюсь, они не столь малопонятны для меня.
— Посмотрим.
Араб напоил своего коня, связал его передние ноги и сел в тени.
Афер терпеливо ждал, пока тот попил воды и съел несколько сушеных фиников и кусок хлеба. Потом сказал:
— Говори, Нуман. Как обстоят дела в Ао Хидисе?
— Хорошо для тех, кому не нравится прежнее положение вещей. И плохо для тех, кто правит по-старому, — араб широко улыбнулся.
— Это значит, все идет, как я надеялся.
— Да, если таковы были твои надежды.
Афер вздохнул:
— Не играй со мной в глупые игры, приятель. Итак, наш претендент хорошо устроился?
— Лучше, чем мы ожидали.
— А остальные?
— Они тоже последуют за ним. Когда придет время. Через два-три месяца. Приблизительно после весеннего праздника.
Центурион кивнул:
— Это хорошо. Но расскажи поподробнее.
Нуман откинулся назад и закрыл глаза.
— Иногда он меня немного пугает. Он очень похож на князя. Не столько внешне, сколько своей способностью быстро понимать ситуацию и принимать решения.
— Каково его положение при князе?
— Он растет по службе.
Афер скрестил руки на груди.
— Подробнее, друг мой, — повторил он.
Араб открыл глаза и рассмеялся:
— Ты любопытен, не так ли?
— Любознателен. Я же должен знать, продвигается ли наш великий план. Или, быть может, нам придется предпринимать что-нибудь другое.
— План удастся.
После короткой паузы Нуман продолжил свой рассказ монотонным голосом, будто выучил его наизусть. Однако Афер знал араба достаточно хорошо и понимал, что и голос, и интонация были признаками его крайней сосредоточенности, которая помогала вспомнить все важные подробности. Включая те, которые сам Нуман не считал важными, но предполагал, что они могут иметь какое-то значение для Афера. Для Афера и его игры.
Все началось приблизительно год назад. Бельхадад — князь пустыни, властитель львов, сын звезд, король дорог, правитель Ао Хидиса — уже долгое время поддерживал отношения с римлянами. Но одновременно и с их большими врагами, парфянами. Город-оазис находился к востоку от древнего торгового пути из Петры в Дамаск. Там были источники, плодородные долины, деревья и пастбища, а также князь, который по-своему мудро распоряжался всеми этими природными богатствами. Беженцы из империи и ее окраинных областей пользовались безграничным гостеприимством Бельхадада. Если у них было достаточно золота и серебра. Если они обладали хорошими трудовыми навыками или недюжинными знаниями. Купцы, раньше не заезжавшие в оазис (на торговом пути было достаточно колодцев), теперь посещали его, чтобы заключать сделки с князем и его подданными. Но некоторых торговцев приходилось «уговаривать» сделать этот небольшой крюк: на дороге неожиданно появлялись разбойники, требовали серебро за пользование колодцами, которые они якобы охраняли. Кроме того, Бельхададу вдруг захотелось увеличить пошлину на дороге. Двадцать процентов стоимости товара в обмен за сопровождение каравана с целью защиты его от разбойников. Однако тот, кто посещал город-оазис Ао Хидис, чтобы набрать там воды и заключить сделку, ничего не платил за пользование его колодцами и платил «всего лишь» пятнадцать процентов от того, что он привозил в город или вывозил из него.