Я недоуменно нахмурилась:
— Кто такая Анастасия Рэдклифф?
— Та самая девушка, о которой ты говоришь, — нетерпеливо ответила Эстель.
В высшей степени неожиданно, согласитесь!
— Матушка дала объявление, что мы ищем сиделку, и Анастасия откликнулась первой. Она сказала, что недавно в Лондоне и у неё совсем нет родни. Моя матушка была добрая женщина и пожалела её.
— Анастасия была такая милая и заботливая, трудно было не проникнуться к ней симпатией, — добавил старый барон.
Эстель метнула в него злобный взгляд:
— Она представила хорошие рекомендации, так что у матушки не было никаких оснований подозревать её в дурных намерениях. — Тут Эстель повернулась ко мне и прищурилась. — Особенно хорошо её рекомендовала близкая подруга нашей старой экономки — женщина вполне достойная доверия, кухарка в доме твоих родителей.
— О? — только и смогла сказать я.
— Миссис Глория Диккенс. Ты ведь, конечно, знакома с ней?
— Впервые о ней слышу, дорогая. Сейчас у нас готовит пигмей из Конго, у него огромный набор пряностей и одиннадцать пальцев на руках.
— Правда? — Улыбку Эстель уже трудно было назвать дружеской. — А я слышала от надёжных людей, что миссис Диккенс до сих пор работает в доме Снэгсби.
— Может, и так. Кто их знает. Повара и кухарки все на одно лицо, верно?
— Анастасия говорила, что снимает комнату в вашем доме, а твои родители утверждают, что в глаза её не видели. Вот почему я уверена, что они знают правду. — Эстель аккуратно взяла чашку и отпила глоток. — Матушка заметила, что Анастасия передаёт Себастьяну любовные письма, хотя доказать ничего так и не удалось. Мы уволили её в тот же день. Три дня спустя Себастьян исчез. И, насколько нам известно, с тех пор их никто не видел.
— Ну конечно. Он сбежал вместе со своей возлюбленной, правда? — сказала я, не сомневаясь, что так и было.
Эстель покачала головой. По щекам её потекли слезы.
— Брат никогда бы так не поступил. Мама велела ему забыть эту девицу, и он обещал, что так и сделает.
— Тогда что, по-вашему, произошло? — спросила я.
— Всё на самом деле очень просто, — сказала Эстель. — Анастасия Рэдклифф убила моего брата.
Когда я вышла на задний двор, миссис Диккенс под миндальным деревом ожесточённо выбивала ковёр из гостиной.
Я взяла с садового кресла вторую выбивалку и присоединилась к экономке. Миссис Диккенс ненадолго перестала колотить ковёр и вытерла пот со лба:
— Где ты была, деточка?
Я размахнулась и набросилась на ковёр так, будто это был непутёвый сын, спустивший всё семейное достояние и даже, может быть, собственные панталоны в редкостно сложной партии в шашки. Между сокрушительными ударами я задала вопрос, который не давал мне покоя: