Когда желудок наконец успокаивается, осторожно надкусываю сырный шарик. В нем ветчина, этого я не ожидала. Бегу в море на трясущихся ногах, не хочу, чтобы кто-нибудь увидел, как меня тошнит. Желудок сжимается и извергает содержимое в воду: рвоты на удивление много, хотя я почти ничего не ела, в воде она расплывается, стайка мелких рыбешек появляется неизвестно откуда и подъедает ее.
Немного отдышавшись, возвращаюсь на пляж. Вся выпитая вода пропала даром, я опять обезвожена. Теперь, когда я знаю, что в шариках ветчина, я ем их медленно, один за другим. Они насыщают меня, я чувствую себя лучше и сильнее.
Незнакомец оставил мне еду. Жутковато. Кто-то следил за мной, и помог мне, и, возможно, этим спас мне жизнь. Знать бы, кто это был и почему, за кого меня приняли и кто такая Джо. Представляю себе еще одну бездомную девчонку по имени Джо. С ней мне было бы не так одиноко.
Пойду куплю еще воды, потому что от жажды у меня путаются мысли. Дотащусь до Росиньи, выпью воды и кофе. Тот, кто помог мне, – прямая противоположность незнакомцу, который вчера, пока я спала здесь же, на этом самом пляже, вытащил у меня все деньги. Поднимаюсь и иду, представляя рядом некую Джо, – от этого становится легче.
Наконец я добредаю до цели, я взмокла, голова гудит, ноги нестерпимо ноют. Захожу в первое же попавшееся кафе, вымученно улыбаюсь, прошу кофе с молоком – может, от молока у меня прибавится сил. Воду пью так медленно, как только могу. Заказываю два сырных шарика, что для меня роскошь, ведь я уже съела несколько с ветчиной. Про избалованную девчонку, которая в отеле наваливала горы еды на свою тарелку, хотя даже голодной не была, я не думаю. Зато вспоминаю, как Ана-Паула дала мне тарелку риса с тушеными бобами на острове Пакета. Может, когда-нибудь я попробую вернуться туда. Буду жить с ней и помогать растить малыша. Даже Бэлла станет хорошо относиться к этому ребенку, ведь Ана-Паула была так добра к нам.
Ребенок. Эта мысль способна сломать меня, я отгоняю ее.
Когда дольше торчать в кафе уже неприлично, иду к прилавку, чтобы расплатиться. Женщина за другим столиком, толстуха средних лет, слишком уж заинтересованно посматривает на меня. Опускаю голову и отворачиваюсь. Да, сама знаю: я выгляжу странно и дико. Как белая и лысая бомжиха. Естественно, все пялятся на меня. За тем же столиком сидит еще одна женщина с длинными спутанными волосами, она тоже некоторое время глядит на меня.
– Вы говорите по-английски? – спрашиваю я у хозяйки кафе. На всякий случай, а что такого?
– Говорить по-английски? – Она кивает и кричит куда-то за спину.