У меня звенит в ушах.
Поле зрения суживается. Я думала, я уже и так Бэлла, а теперь еще больше Бэллы выходит наружу.
Не свожу глаз с экрана.
Ищу подпись.
Наконец нахожу ее.
Ее ребенок, сказано там.
Ее ребенок был помещен под опеку.
Под опеку.
Ребенок родился.
Его поместили под опеку.
Не сказано, мальчик это был или девочка. Только то, что ребенка забрали у матери.
Вот где я слышала ее имя – по радио в машине! Память срабатывает мгновенно. Мы едем из школы в аэропорт. По радио передают новости. Аманда Хинчклифф освобождена из тюрьмы. Мама поспешно тычет в кнопку, и радио умолкает.
Усыновить ребенка непросто. Понятия не имею, сколько малышей родилось в ноябре 1999 года и было усыновлено, но вряд ли у многих из них, родившихся именно в это время, матери носили фамилию Хинчклифф.
Нашлась и старая фотка ее дружка – того самого убийцы. Его зовут Уильям Карр. О своем биологическом отце я вообще не задумывалась и не собираюсь. Я отгораживаюсь от него. Поглядываю на его снимок краем глаза, чтобы не сосредоточиваться. Не могу на него смотреть. И знаю почему: даже краем глаза я вижу на нем кое-что, а этого я видеть не хочу. Мне хочется спрятаться. И чтобы ничего этого никогда не было. Я не выдержу.
ТОГДА ДАВАЙ Я.
Мы ничего не можем поделать. Все уже случилось.
СДЕЛАТЬ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ МОЖНО ВСЕГДА. Я ТАК И ЗНАЛА. ЗНАЛА, ЧТО МЫ – ПОРОЖДЕНИЯ ЗЛА.
Наверное, и я знала.
ТАК ЧТО ТЕПЕРЬ НАМ МОЖНО БЫТЬ ПЛОХИМИ. КАКАЯ ТЕПЕРЬ РАЗНИЦА.
Мир померк. Меня в нем нет. Не могу сказать, чего я не вижу, потому что все равно сижу в темноте. Еще немного сопротивляюсь, потом сдаюсь.
ВОТ ЧТО Я ЗНАЛА С САМОГО НАЧАЛА.
ВОТ ЧТО Я ТАКОЕ.
ВОТ ЧЕМ Я ВСЕГДА БЫЛА.
Я ТАК И ЗНАЛА.
Я
ТАК И
ЗНАЛА.
Я Бэлла. Я Хинчклифф. Я внимательно прочитываю статью в новостях слово за словом и смотрю на мужчину, который восемнадцать лет назад убил пять женщин и убил бы еще больше, если бы его не арестовали.
На этом снимке мужчина молодой. Сфотографировали его в тюрьме. Анфас и в профиль.
У него мои скулы. И мои губы. Мой натуральный светлый цвет волос и, кажется, мои глаза.
Я их дочь.
Я демон.
Уже почти стемнело, я на пляже – сижу на песке, глядя вдаль, на море. Не знаю, что случилось. Не помню даже, как оказалась здесь. Подбираю камушек и швыряю его в воду. Сейчас как раз то время, когда солнце уже скрылось, но на улице еще светло.
Хочу зайти в воду и идти вперед. Это было бы лучше всего. И легче. Просто идти. Вода бурая, противная, она хлынет мне в рот и нос и не даст дышать.
Лучше бы она сделала аборт. Я прожила на восемнадцать лет больше, чем должна была.