Она показала на служанку, которая бросилась вон из павильона, как только Леон отпустил ее руку.
– Все дело в той женщине. Леон думал, что это его сиделка, но этого просто не может быть. Именно она открывала нам дверь, когда мы ходили на ужин к Жерве. Я просто сказала, что она не его медсестра, и…
– Кто она такая, черт возьми?! – взревел Леон так, что даже Жерве услышал и оторвался от своей молодой жены.
– Дед, что не так? – Он, как и его братья, постарался отвести старика в сторону, но чем сильнее они пытались сдвинуть его с места, тем сильнее тот упирался.
– Вы отправили меня в незнакомое место с женщиной, которую я знать не знаю, и пытались убедить меня в том, что это моя медсестра! – Леон фыркнул, словно это слово было горьким на вкус. – А она лгунья! Блудница и лгунья! Она сказала мне, что я пропустил рождение сына Жан-Пьера, но я-то знаю, что у него нет никаких детей!
Татьяна похолодела.
Окружающие тоже замерли на месте. Жан-Пьер беспомощно посмотрел на нее, братья – на Жан-Пьера, все ждали, когда кто-нибудь что-нибудь скажет. Преподнесет публике какую-нибудь удобоваримую историю.
А тут было кому ее послушать. Павильон был полон гостей, и среди них притаилась Блэр Джонс, а уж она не преминет разнести слухи, особенно после того, как Татьяна угрожала ей разоблачением.
Татьяна покачала головой, глядя на Жан-Пьера. Она понятия не имела, что сказать. Если бы она сочинила подходящую историю о Сезаре, она бы уже давно выдала ее миру, а не сбежала на остров в Карибском море, чтобы родить его там тайком от всех.
– Пойдем, дед. – Дэмпси обнял старика за плечи. – Давай разберемся, что тут творится, и позволим Жерве дальше праздновать свою свадьбу, о’кей?
– Конечно, – невозмутимо отреагировал дед. С того уже сошла вся воинственность, и он безропотно подчинился внуку. – Ты хороший мальчик, Тео. Всегда был моим любимчиком.
У Татьяны сжалось сердце, когда она услышала слова, обидные для других детей. К тому же она снова промолчала. Не сказала, что у них с Жан-Пьером действительно есть ребенок. Все, конец истории.
Или нет? Если да, то почему они ждали так долго, чтобы открыть ее, упустили так много возможностей и играли с огнем? Они словно специально накликали на свою голову беду.
Она посмотрела на Жан-Пьера, мужчину, пытавшегося ей помочь узнать правду о лживой клиентке. Тогда она его не послушала.
В последние дни ей казалось, что они снова нашли общий язык, как это было в юности. Он уложил ее в постель с неистовой страстью. Именно об этом она когда-то мечтала. Но он так и не сказал, что любит ее. Она слишком хорошо его знала и понимала, что он не произнесет этих слов, если не любит ее.