— Я редко шучу в серьезных вопросах, — ответил Зверь поднимаясь.
— А почему вы решили, будто я сойду за приманку? — Я категорически возражала против подобного. — Призрак ведь не убил меня на месте, прежде чем успела сообщить вам подробности. Какой резон ему сейчас расправляться со мной?
— Мышка, ты читаешь много книжек, но разве они помогают трезво взглянуть на реальные вещи? — Дознаватель покачал головой с таким видом, будто любовь к чтению являлась самым серьезным недостатком.
— Я все еще не понимаю.
— Ты высказала чисто книжный взгляд на обыденного преступника. Такие методы описываются в различных мрачных романчиках, но значительно реже — в преступных хрониках. А мы имеем дело с весьма одаренным преступником, неуловимым, понимаешь?
— Не понимаю. Как это связано со мной?
— В нашу первую встречу, Мышонок, когда ты пришла на допрос, я выяснил, можешь ли ты представлять интерес для Призрака.
— Неправда! — Я не смогла сдержать возмущения. — На допросе вы только ощупали меня со всех сторон.
Зверь запрокинул голову и расхохотался.
— Какая чудная манера говорить правду в лицо! Такая редкость в наше время. Я, бесспорно, щупал, — согласился он, — и попутно оценивал твою реакцию, выяснив главное — наша Мышка невинна.
— Если… — я смутилась и покраснела, — если это было главной целью, вы могли просто спросить.
— Что ты, Мышулька, слова позволяют выяснить слишком мало.
— Я все равно не понимаю.
— Сейчас поймешь. Знаешь, милашка…
— Я Миланта.
— Звучит как милашка. Так вот, — нахальный дознаватель продолжил вещать прежним тоном, снова игнорируя мое возмущение, — ты не первая свидетельница его преступлений, а третья по счету из тех малышек, которых отличал один признак — все они были невинны.
Что-то мне не понравилось это замечание.
— Как ни удивительно это прозвучит, но Призрак выбирал именно таких девушек.
— Что значит выбирал? — От дурного предчувствия похолодели руки.
— Если так понятней: он их находил, а потом их находили мертвыми.
— Что? — Теперь похолодело в груди и задрожали колени.
— Самое удивительное, оба раза не обнаружено следов насильственной смерти, в отличие от прочих жертв.
Зверь замолчал, по-видимому ожидая нового вопроса, которого я оказалась не в состоянии задать. Не дождавшись реакции на свои слова, дознаватель спокойно продолжил:
— Понимаешь, Мышонок, они расставались с жизнью добровольно. Каждый раз были обнаружены следы присутствия Призрака, что позволило связать преступления именно с ним, но не похоже, чтобы он прикладывал руку к устранению девушек в прямом смысле. Выглядело так, будто они все сделали сами.