Он потянул меня за руку, стянул с кровати. Мужская ладонь обхватила за талию, помогая устоять на ногах.
— Не дрожи, Миланта. Это глупо.
Кериас отпустил меня и отступил на шаг, чтобы отдать совсем уж невероятный приказ:
— Раздевайся.
Что за невыносимый человек? Возмущение встряхнуло и дало сил ответить соответственно ситуации:
— Вы серьезно ждете, будто сейчас возьму и разденусь?
— Жду.
— Даже не подумаю! И в комнату вас не впускала, нечестно открывать замок магией.
— Не хочешь — как хочешь. — И он развернулся и пошел.
Уже у самой двери я его окликнула, когда невероятным усилием воли подавила собственное раздражение:
— Вы только за этим приходили?
— Нет.
Хотелось запустить в него чем-то тяжелым.
— Так зачем?
— Выжечь метку императора и поставить защиту против подобных ей.
Это кардинально меняло ситуацию. Неужели нельзя начинать вот с таких простых пояснений, вводить в курс дела, а потом переходить к действиям?
— Сразу вы не могли объяснить?
— Не мог.
— Ну почему? Неужели сложно вести себя нормально или хотя бы вежливо, раз посреди ночи вламываетесь в комнату, куда вас не приглашали?
— Сложно.
Кажется, Зверь пребывал в самом отвратительном настроении и совершенно серьезно собирался уйти. Потом не предложит защиты, он ведь такой.
— Ну стойте же! — задержала его, когда ладонь дознавателя уже повернула дверную ручку. — Вы убедили меня раздеться. И стоило с этого начинать, к чему вы постоянно все усложняете?
— Я упрощаю, Мышка, ты усложняешь.
Он слегка задержался у двери, а потом уперся кулаком в стену, оттолкнулся от нее и, наконец, отошел, чтобы вернуться ко мне.
Остановился рядом, ожидая моих действий, и тут совершенно некстати накатили робость и смущение. Пальцы больше комкали ткань сорочки, чем поднимали, и стягивалась она медленно. Я даже успела подумать, что вся беда — в неудобстве фасона, попадаешь в подобное одеяние, как в силок, а выбраться не можешь. Только, словно в насмешку над моими неумелыми попытками, Зверь повернул спиной к себе и потянул за ленту. Ткань упала к ногам, а я растерянно прижала руки к груди. После опомнилась и попыталась прикрыться распущенными волосами. Их я отрастила до бедер, хотя и привыкла носить забранными в высокий пучок на затылке. Тогда и пришло понимание, что у мадам Амели не бывает непродуманных нарядов.
— Теперь стой и не двигайся. Выжигать больно, терпи. Защита не болезненна, но занимает больше времени.
Смущенная, растерянная, пыталась не шевелиться, благо разворачивать лицом к себе Зверь не спешил, а я попробовала уверовать в то, что в темноте ему не видно деталей, лишь очертания, и действует он больше на ощупь.