— Все. Теперь любая метка сползет с тебя, точно краска, смытая водой.
— Даже ваша? — не удержалась я, а вопрос прозвучал язвительно. Может, потому, что все еще стояла голая, пыталась разглядеть под ногами упавшую ночную рубашку и никак не могла найти.
— Некуда ставить, — удостоил коротким ответом Зверь, проигнорировав издевку. И когда я уже надумала удивиться отсутствию сарказма, добавил: — Кроме одного места.
Вот тут уж мое любопытство запылало ярким пламенем.
— Какого? — уточнила осторожно.
— Такого.
— А подробней?
— Потом, Мышка, я устал. Ты меня не поцелуешь?
Опять этот резкий переход, но уже начинала привыкать.
— В благодарность?
— Можешь и в благодарность.
— Могу сказать вам большое спасибо в благодарность. Вы устали, а я замерзла и хочу одеться.
— Зачем одеваться, если будешь меня целовать?
А вот это уже был привычный намек, который и додумывать не нужно.
— Не буду я вас целовать! Даже из благодарности, — топнула я ногой и зацепила кончиками пальцев рубашку. Склонилась подхватить спасительную ткань, а когда выпрямилась, прижав ее к себе, точно тонкий батистовый заслон, успела увидеть темную фигуру Зверя на фоне распахнутой двери. Он вышел и захлопнул створку за собой, а замок отчетливо щелкнул в повисшей тишине. А еще показалось, будто дознаватель покачнулся.
— Удивительно легко избавилась на этот раз, — пробурчала себе под нос и поскорее натянула сорочку, чтобы скользнуть под одеяло и закутаться в мягкий теплый кокон, а через секунду уже провалиться в сон.
Я не привыкла, чтобы меня будили словами: «Пора вставать. Стоит нанести утреннюю маску», — потому подняла голову с подушки и удивленно посмотрела на вчерашнюю служанку.
— Завтрак уже на столе, вот здесь, у окна.
— Что? — Спросонья плохо соображалось, особенно момент с завтраком вызывал растерянность.
Мне подали еду? А теперь еще начнут ухаживать за моей внешностью, как вчера? Я думала — это разовая мера, без которой нельзя обойтись, но служанку определенно приставили не на один день.
— А теперь всегда нужно что-то втирать, иначе пойду пятнами и случится непоправимое?
— Только неделю, а после — поддерживающий уход.
Фух! Камень с души упал. Я даже не стала спорить, когда служанка усадила меня на банкетку прямо в сорочке и накрыла плечи тонкой хлопковой тканью, чтобы не испачкать кожу светло-розовой пенкой для волос.
И только она начала наносить снадобье мадам Амели, как в дверь постучали. Я бы не удивилась, явись ко мне Зверь со словами: «Ты достаточно отдохнула, Мышка, чтобы оплатить мой вчерашний подвиг с удалением метки и установкой защиты?» — удивление вызвал бы иной факт — вежливый стук. Ведь он обычно входил, куда хотел, не усложняя, как он выразился, весь процесс.