— Покиньте комнату, пожалуйста.
— Но ему нужно делать обтирания постоянно, он весь горит, — запротестовала та девушка, что в данный момент водила мягкой губкой по широкой груди дознавателя.
— Вот вы и позовете доктора, — указала я на нее, — он ведь назначает лечение. Поезжайте, и побыстрее.
Девица скривилась, но послушно сползла с кровати, подхватила фарфоровый тазик и вместе со своей помощницей покинула комнату.
Я тут же бросилась к дознавателю и быстро натянула покрывало до плеч, а потом приложила ладонь ко лбу и тут же отдернула. Он и правда пылал.
Второй тазик с водой для компрессов стоял на тумбочке, и я выжала плотную ткань и вновь положила на лоб сыщика.
— Кериас, — позвала.
— Что? — Он открыл глаза, а я отметила, что их цвет не изменился и взгляд остался чистым. — Страстный шоколад идет тебе больше розового, — заявил дознаватель и зевнул.
— Что случилось? — спросила я, сообразив, что замечание относилось к новому оттенку моих волос. В первое мгновение даже успела не на шутку испугаться, а теперь перевела дух.
— Смени, — ответил дознаватель и ткнул пальцем в компресс.
Я быстро окунула ветошь в воду со льдом, отжала и положила на лоб императорского кузена, вновь прикрывшего глаза.
— Легче?
— Угу.
— Это Призрак что-то сделал с тобой, раз ты в таком состоянии?
— Это Мышка напала.
— А?
— Одна глупая Мышка, на защиту которой я отдал массу сил, а теперь ощущаю все прелести энергетического истощения.
— То есть?
— Целовать ты не стала, потери не восполнила, а теперь еще прогнала моих служанок. Иди, Мышка, а девушки пускай вернутся.
Я пропустила указание мимо ушей, схватила компресс и вновь окунула в воду, а потом, толком не отжав, бросила на раскаленный лоб сыщика.
Он сжал зубы, а по лицу потекли капли воды.
— Извини. — Совесть всколыхнулась, когда Зверь не ответил в обычной насмешливой манере и глаз не открыл. Схватив полотенце, бережно отерла его лицо, запоздало сообразив, что при такой температуре даже прикосновение махровой ткани ощущается, как касание наждачной бумаги. — Я ведь не могла знать, что браслет вытягивает силы, а благодарность в виде поцелуя — это не очередная издевка.
Кериас глаз не открыл да еще и голову от меня отвернул.
Что за характер!
— Я была не права.
Решившись, даже легонько погладила его по щеке.
— Ты… вы пошли на риск, разрушив печать императора, и наложили на меня защиту, стоило отблагодарить так, как вы просили. Хотя вы обычно не просите, сами целуете без разрешения. Могли бы и в этот раз…
— Не мог. — Зверь повернул голову и чуть приоткрыл глаза. Такой вот, взлохмаченный и прищурившийся, он напоминал большого ленивого кота, хотя я и понимала, что это проявление вовсе не лени, а редкого для дознавателя физического недомогания.