– Нет, спасибо. Я воздержусь.
Делвин взял обе сабли в руки и взмахнул ими, проверяя баланс. Сабли со свистом рассекли воздух. Капитан сделал несколько размашистых выпадов, проверяя, удобно ли ходит оружие. В обращении оно оказалось столь же хорошо, как и на вид. Сабли ничуть не уступали его собственному палашу – семейной реликвии, на протяжении трех столетий передававшейся в роду и пожалованной в свое время королем за отвагу.
«Тут и в самом деле никакого обмана, – подумал Дирхейл. – Все будет зависеть от того, не ослабела ли рука Патрика после длительного безделья. Надеюсь, он и по-прежнему такой же отчаянный боец, каким был в молодые годы».
– Граф Телфрин, вас устроят сабли? – спросил Делвин.
– Устроят, конечно. Что я, на пиратском корабле ни разу не ходил? Хотя эти, должен признаться, больно вычурного вида. Мои былые товарищи меня бы на смех подняли.
– У светского общества свои законы, – утешил Телфрина Дирхейл.
Не успели они закончить с выбором оружия, как показался сам Клаус Герстер. Делвин уже успел представить в своем воображении дюжего детину – рослого, бородатого и свирепого. Действительность полностью развеяла его ожидания. Знаменитый наемник оказался невысокого роста и даже не слишком широк в плечах. Коротко стриженый, темноволосый и гладко выбритый, он не внушал особенного опасения на вид. Он появился в компании еще двух господ, крепко выпивших, судя по их виду. Зеваки расступились, давая им дорогу. Приблизившись, Герстер коротко поклонился своему кузену и Делвину. В сторону Патрика он даже не посмотрел.
– Вы секундант Телфрина? – спросил Герстер Дирхейла. – Рад знакомству.
– Да, он секундант, – ответил за Делвина Битнер. – Гвенхейдец, по имени Делвин Дирхейл. Мы уже условились, что граф Телфрин согласен драться на предложенном тобой оружии, Клаус.
– Превосходно, – Клаус взялся за саблю. – Тогда начнем?
– Мессер Герстер, – подал голос Делвин. – Согласно дуэльному кодексу, мой долг как секунданта – призвать вас к примирению с обидчиком. Граф Телфрин принесет вам свои извинения, и мы покончим с этим недоразумением. К тому же, должен заметить, что я прибыл к графу по срочному делу, требующему его присутствия за границей. Мы покинем Димбольд сегодня же вечером и, если все пройдет удачно, никогда больше с вами не встретимся.
– Я не намерен извиняться, – немедленно вставил Патрик.
– А я не приму извинений, – в тон ему ответил Клаус. – Вы знаете, что сделал ваш земляк? При всем честном народе, при баронах и бургомистре ударил меня жареной свининой по щекам, а потом заявил, будто я и сам свинья. А все почему? Я ухаживал за дамой. Возможно, я был немного навязчив. Возможно, я даже перегнул палку. Поймите, я был пьян. Что мне теперь, спускать оскорбление?