Кондрат бегом спустился по лестнице. Заметив по дороге приоткрытую дверь в квартиру старика-соседа, но та захлопнулась, стоило Кондрату остановиться напротив нее. Леший невесело усмехнулся и поспешил вниз. Остановился у выхода из подъезда.
– Куришь? – донеслось со спины. Кондрат обернулся. Еши стоял протягивая сигарету.
– У меня свои, – Кондрат сунул руку в карман, вытащил пачку и тут же смял, та была пуста.
– Бери, – мирно сказал журналист. Кондрат вздохнул, неверным движением бросил пустую пачку мимо урны стоявшей у подъезда, взял у Еши сигарету, покрутил в пальцах, подкурил от предложенной зажигалки.
– Я понимаю, не хочется тебе это воротить, не нужно тебе, – затягиваясь, проговорил журналист. – А кому надо? Мне надо. А я тебе кто? Да никто.
Кондрат глубоко вдохнул горьковатый дым, и тут же выпустил в потолок подъезда, на лбу прорезались две глубокие морщины. Прав, Еши. Не хочет он в это лезть. Незачем! Вот, жил до этого случая, работал, все у него в норме было. А теперь? Не работает, мотается по городу, выуживая неизвестно что? Дела даже нет! А он бегает.
– Ты не думай. Я тебя грузить не собираюсь. Не едешь в Севольное, и правильно, у тебя своя работа, – со злостью продолжал Еши. – И на чужие проблемы забил, это тоже правильно, о себе думать нужно. Я ведь тоже, сейчас, о себе думаю. А у тебя своя работа. Ты за каждым рысачить по поселкам не должен.
Леший продолжал, молча, курить. Журналист выкинул огарок сигареты и подкурил новую.
Кондрат смотрел на улицу. В паре шагов от лавочки серая ворона распушившись купалась в грязной луже. Вывертывала голову и косилась боязливо на стоящих в подъезде мужчин.
– Холоду быть, – после минутного молчания, уже более спокойно сказал Еши, выдохнув струю сизого дыма.
– Да кто его знает, – вздохнул, облокотился о косяк и, пожал плечами Кондрат. – Может еще и оттепель придёт.
– Не придет, – уверенно кивнул Еши. – Ворона в луже намывается, вороны над землей низко кружат. Точно к холодам.
– Собственные наблюдения?
– Народные приметы, – выдохнул дым Еши, наклонился и подняв у порога камень швырнул в ворону. Тот просвистел рядом не попав в птицу. Она покосилась на него черным глазом, встряхнулась и ударив по луже крыльями взвилась в воздух, присела на нижние ветви ближайшего дерева и уже оттуда удрученно громко выдала: