Можно признать, что в этом аспекте положение современного постимперского сообщества лучше, чем некогда было в Римской империи, хотя бы потому, что внутри евро-американской цивилизации отсутствует сколько-нибудь значительный пролетарский контингент В прошлом веке культурный и имущий слой («демос») оказался достаточно силен, чтобы отбить натиск внутреннего пролетариата – победа, за которую Запад должен вечно благословлять Кавеньяков и Галифе. В итоге западное общество смогло интегрировать рабочий класс в свою структуру, что означало ликвидацию пролетарского состояния и пролетарской психологии.
Напротив, в нашей стране после Октябрьского переворота отчуждение гигантских людских скопищ от всех легитимных норм, наводнение земель бывшей Российской империи уродцами из творений А. Платонова было невероятно – и по темпам, и по масштабам. К тому же на наших территориях пролетариат внутренний незаметно переходит во «внешний», заявивший о себе в Сумгаите, Фергане, Оше, Намангане, Молдове. Но как внутренний, так и «внешний» пролетариат СССР по отношению к постимперскому Западу, особенно к его европейской части, представляет огромный восточный очаг «внешнего» пролетариата, на кавказско-среднеазиатской окраине смыкающийся с южным очагом, представленным движением «пылающего ислама».
Если судить политические движения по их делам, то к исламу «пылающий ислам» относится так же, как большевизм к марксизму Учение, допускающее самые различные духовные выходы (как и слово «марксизм»), вызывает в памяти не один 1917-й год, но и шведскую модель, и структурализм Р. Барта и К. Леви-Стросса, и работы П. Б. Струве, и многое другое, трансформируется в освящение антизападнического бунта во славу «великой простоты». Кувейтский кризис ясно показал, что в противоборстве с революционными попытками пересмотра мирового порядка не только либеральные, как в Египте, но и глубоко традиционалистские, действительно консервативные исламские режимы типа саудовского становятся естественными союзниками Запада. Здесь противостоят не религии, не культуры, но «пространство нормы» и бунт; мир, уверенный в своих ценностях, – и «великая простота» несытого пролетарства.
Иные бесы
Постимперский Запад сейчас – перед необычным вызовом, качественно отличающимся от большевистского вызова прошлых десятилетий начиная с Коминтерна. Тогда угроза воплощалась сплоченной, хорошо организованной силой, подобной Мордору из трилогии Дж. Толкиена «Властелин колец», идущему с востока на Средиземье – вечную Европу отечеств. В 20-х и 30-х годах этот натиск возбуждала мечта о «Земшарной республике Советов», в 60-х – 70-х – потуга консолидировать все «антиимпериалистические отряды». Но теперь разрушительные волны, готовые ринуться на Европу с юга и востока, черпают импульс не в единой, ведающей свою цель злой воле, а в хаосе нелегитимных вожделений. Повальная суверенизация, иступленное припоминание и измышление «исторических чаяний и прав» вызовут в Европе и за Атлантикой всплеск «защитных» национально-ультраправых и изоляционистских движений, что в итоге обернется рыхлением политических тканей, трайбализацией всего и вся и распадом постимперского содружества на островки враждующих друг с другом воль. Клич такой суверенизации: «Каждый за себя!». (Драматический пример такого развития дала судьба Израиля, который, изначально представляя евро-американское вкрапление на Ближнем Востоке, в борьбе со своим окружением взял курс на самочинную «справедливость для себя» и, противясь арбитражу мирового сообщества, объективно встал на позиции «суверенитет против авторитета».)