– Что такое солнечные бури, я еще понимаю. Но «многочастичные волновые расширения» мне совсем ни о чем не говорят. Что это такое?
Фиан улыбнулся:
– Без понятия. Сектор Дельта уделяет большое внимание науке, совсем как Бета – плотской любви, но меня почему-то она не привлекает.
Я рассмеялась.
– Я имел в виду, что меня не привлекает наука, а не плотская любовь. Секс – это… – Фиан покачал головой. – Что-то я совсем увяз, да?
Я кивнула.
– В общем, я не могу понять, чем так интересна наука, а мои родные не разделяют моего увлечения историей. Так здорово находиться здесь с людьми, с которыми можно действительно поговорить об истории и которые не уснут во время разговора.
– Понимаю, – кивнула я. – Я всегда до одури грузила своих друзей, и они часто запрещали мне читать им лекции, но когда я узнаю о прошлом что-то интересное, то просто хочу с кем-нибудь поделиться своей радостью.
– Полагаю, на военной базе история вовсе не самая популярная тема для обсуждения.
В голове опять зазвенели тревожные колокольчики. Я снова потеряла бдительность, ответив своими словами, а ведь должна помнить, что я ДРВ.
– Это точно, – согласилась я.
– Твои родители на задании? – спросил Фиан.
– На неопланете.
– На неопланете! – Он явно впечатлился. – А где именно?
– Засекречено.
Мысленно я сделала себе пометку, что такой ответ может пригодиться, если попадется сложный вопрос.
– Извини.
– Да нет, ничего страшного. Даже если бы информация не была засекречена, у планеты все равно пока есть только номер. Чтобы обрести название, она должна пройти этап неопланеты.
– И сколько еще времени твои родители там проведут?
Я пожала плечами:
– Может быть, год. А может, прилетят уже завтра, если там обнаружится что-то очень опасное.
– Жуть, – поморщился Фиан. – У тебя есть братья или сестры?
– Брат, – сказала я. – На год старше меня. – Я придумала для ДРВ вполне типичную биографию военной. В их семьях считается нормальным рожать двух или трех детей с минимальной разницей в возрасте. – Он тренируется в… – И тут я кое-что вспомнила. – Вот ведь хаос!
– Что случилось?
– Мне нужно было кое-кому позвонить, а уже слишком поздно.
Фиан посмотрел на часы:
– Сейчас всего семь вечера.
– Разница во времени, – пояснила я и вручила ему свой стакан с газировкой. – Скоро вернусь.
Я помчалась в свою комнату. Европейское время на пять часов опережало наше. Там уже перевалило за полночь. Я не осмелюсь позвонить Кэндис так поздно, но набрать номер Иссетт вполне могу. После вчерашнего у меня появилось кое-что интересное, о чем можно легко поболтать.
Неудивительно, что Иссетт не торопилась отвечать на мой звонок. Наконец экран зажегся, и я увидела подругу. Она с усталым и укоризненным видом сидела на кровати в пижаме.