– Приятно, что ты обо мне заботишься. Но ты не боишься, что мои инстинкты на тебя среагируют?
Сглотнула и спросила:
– А такое возможно? В отношении меня? – Он с легким недоумением приподнял бровь, как бы отвечая, почему нет, но промолчал. – А почему я должна бояться? Ты станешь страшным монстром, или тираном, или еще что посерьезнее? А с виду вроде нормальный, не буйный…
Старалась шутить и говорить с усмешкой, но сама чувствовала, как испуганно звучит голос, и изо всех сил пыталась удержать лицо. Кирилл меня прервал, причем довольно жестко, и заговорил холодно:
– Полиции здесь нет, зависимость мою снять будет некому, так что будешь ты в моем владении пожизненно, ну это если только охотничий сработает, причем интимный, а если ты добычей станешь… – Я нервно сглотнула, только теперь уже громко. А сур продолжил, придвигаясь ближе. Я замерзла скорее от его слов, чем от морозца, а на него, похоже, ничего не действовало. – А почувствую себя твоим защитником, то, боюсь, ты без меня шагу ступить самостоятельно не сможешь. Полный контроль. Навсегда. Я сур, а значит, моя пара – это моя погибель или мое солнце и сердце. И свое буду беречь на совесть.
– Не думаю, что все так трагично, как ты говоришь, я слышала… – сделала неуверенный шаг назад, меня напугали его слова, но он не дал мне отстраниться.
– Забудь все, что слышала или видела по телевидению, девочка! Это все чушь! Нет, там, конечно, большая часть правды, но не вся. Вся эта пропаганда, будто зависимость можно снять с помощью психологического вмешательства специалистов, всего-навсего успокоение обывателей. Нет, у слабых или мелких видов оборотней еще можно, конечно, но только охотничий инстинкт. Сама понимаешь, это лишь болезненное, ненормальное желание обладать сексуально или физически владеть кем-то или чем-то, а вот защитник – это другое. Это уже природа, а против нее не попрешь, будь ты самым крутым специалистом. – Он помолчал, давая мне время все переварить, а потом добил: – Ну и сама знаешь: здесь сейчас нет и плохого специалиста, про лучшего – вообще молчу.
Нервно передернула плечами и, задрав подбородок, посмотрела в упор в его голубые глаза. Затем осторожно, стараясь не провоцировать, спросила:
– Уточни: ты меня сейчас запугать хотел, наказать за ненужную и каким-то образом задевающую твое эго заботу о твоей персоне? Или хочешь сообщить таким доходчивым образом, что у тебя на меня сработал инстинкт охотника?
Сур хмыкнул, теперь уже сам отошел от меня, возвращаясь к своему занятию, и, лишь когда обхватил сильной широкой ладонью топорище, протяжно ответил, при этом сильно грассируя. Похоже, когда в его голосе прорывается громкий звук «р», смешиваясь с рычанием, он напряжен или нервничает.