– Мы ненадолго это отложим, волчонок, сейчас я предлагаю помочь тебе убрать это безобразие и… подоить вторую корову.
– Я подумаю над этим, пупсик, но от помощи не откажусь, а вот доить теперь будешь самостоятельно, но под моим чутким надзором… со стороны.
Сур хмыкнул, его черты вновь стали привычными. Продолжил, притягивая меня за локоть к себе:
– Недолго думай, волчонок, тебе это явно очень понравилось. Я даже не мечтал, что ты такой отзывчивой и чувствительной окажешься…
Я нахмурилась и, не подумав, призналась:
– Сама удивилась, поверь, со мной это впервые, а… – поспешно захлопнула рот, но вернуть слова уже невозможно.
– Я рад, что это впервые случилось со мной. – Кирилл притянул меня к себе, прижимая к внушительному и чувствительно твердому достоинству, при этом поглаживая мою спину. – Уверен, не в последний раз.
Упершись ему в грудь, отодвинулась. Ноги все еще дрожали от пережитого наслаждения, но я, твердо посмотрев ему в глаза, сказала:
– Кирилл, сейчас такое время… Понимаешь… у меня ребенок на руках, и я отвечаю за ее жизнь. Я тебя мало знаю, не факт, что ты останешься здесь надолго, а мне нужна уверенность в завтрашнем дне. А если я за… ну короче, с двумя детьми я просто не выживу. Поэтому нам лучше не…
Он снова навис, но уже не прикасаясь. Смотрел зло и, мне показалось, скорее как зверь, нежели как разумное создание.
– Я сказал тебе вчера, охотником с тобой мне уже себя не почувствовать, разве только в играх… постельных. Но тебе не повезло, девочка, на тебя сработал мой инстинкт защитника. Видишь ли, ты меня сильно зацепила тогда… когда стояла с карабином наперевес, потрясающая женщина… моя. А потом те уроды спровоцировали меня, вмиг разбудив все инстинкты. Так мы бы спокойно могли познакомиться, и со временем ты убедилась, что я подхожу тебе как никто другой. Но теперь… ты все поймешь очень скоро, потому что с каждым днем инстинкт все сильнее будет проявляться. Теперь я твой, ты моя, я твой защитник, и это неизменно и навсегда. Поэтому можешь не переживать, я с тобой на всю жизнь.
Ошарашенная такими откровениями, я в то же время испытала облегчение и удовольствие, но тем не менее его жесткий бескомпромиссный тон заставил хмыкнуть:
– Ну-ну, посмотрим.
Он тоже хмыкнул и предупредил:
– Смотри, только осторожнее.
Резко развернулся и подошел ко второй корове, на удивление мягко погладил ее широкий лоб, скользнув ладонью по влажному черному носу.
– Не спеши, сейчас мы ей ноги и хвост спутаем, вымя вымоем и подоим, – окликнула я.
Маруська, на диво, вела себя спокойно, наверное, более сильное существо почуяла, это не со мной пинаться и всякий раз угощение требовать. Поэтому я управилась быстро и скомандовала, припоминая наставления Михалыча: