Лиза радостно повопила с минуту, прыгая на Кирилле, потом слезла с его колен, предварительно чмокнув довольного собой новообретенного отца в щеку. Затем с торжествующей миной на хитрющем лице прошествовала мимо Олега. Но все же не выдержала и, показав ему язык, умчалась играть дальше. Я же попросила Олега:
– Олежек, может, ты тоже пойдешь, поиграешь?
Мальчик, понятливо хмыкнув, вышел следом за Лизой. Я же рассерженной кошкой резко повернулась к Кириллу, который с интересом наблюдал за мной. И никакого раскаянья на его лице не наблюдалось. Ни граммулечки. Затем тихо прошипела, чтобы дети не слышали:
– Нельзя, слышишь, нельзя использовать ребенка в наших с тобой играх. Это аморально, и неправильно, и вообще подло. Ты понимаешь это?
Увиденные мною раньше небеса в голубых глазах Кирилла потемнели, словно буря приближается. Он поднялся слитным, грациозным и очень опасным движением – подобно хищнику, подобравшемуся для нападения. Подошел ко мне и тихо сказал на ухо:
– Я понимаю, Кирюш, ты играешь. – Его ладони легли на мои руки и слегка погладили. – Это для тебя игра и, соответственно, так ты и воспринимаешь многие мои поступки и слова. А я, увы, не играю, милая моя. Для меня жизненно необходимо привязать тебя всеми доступными способами. Сейчас наша дочь мне в этом немного помогла, но я не считаю это подлостью, потому что не соврал ей. Сказал, что теперь ее отец, и это правда, и от своего слова никогда не откажусь. Сказал, вместе спят папы и мамы – это тоже правда. Разве не так? А раз ты мама, а я папа, значит, спать мы будем вместе! А дальше жизнь покажет.
– А ты, конечно же, ей в этом поможешь?! – напомнила я, раздраженно хмыкнув.
– А ты как думала? – Кирилл ощерился в злой усмешке, но мне показалось, за ней он спрятал… боль? Печаль? – Я же сказал тебе, что очень деятельный мужчина. И ждать у моря погоды не намерен, я сам творец своего счастья, и тебе стоит с этим смириться.
Нечаянно замеченная боль в его глазах вызвала странную усталость от всех этих споров и игр, поэтому я честно сказала:
– Знаешь, Кирилл, иногда я восхищаюсь тобой, у тебя куча достоинств и… и в то же время ты похож на танк. Прешь не разбирая дороги, не замечая препятствий, а между тем этими препятствиями иногда бывают мои чувства.
Кирилл приподнял мой подбородок и тихо спросил:
– А может, это страхи, а не чувства? – Замерев, я уставилась на него.
И тут начался своеобразный допрос. Причем Кир его проводил, не обращая внимания на присутствующих зрителей в лице Павла, Лиды и Руслана. Но те сидели тихонько и не вмешивались.