Лиза захлопнула дверь тотчас, как мы с Федом попали во двор. Вот теперь, находясь в безопасности, мы с плачем кинулись к нашему псу. Кошмарный вид сильно израненного Феда, с разодранной местами в клочья шкурой чуть не поверг в шок. Сбегав в дом, я притащила покрывало и теперь, используя левитацию, переносила его в дом.
Следующие три дня были сплошной борьбой за его жизнь, но наш главный защитник выкарабкался, опять же благодаря Михалычу. Последние двое суток тот ночевал у нас, и мы вместе отпаивали пса травками, мазали самодельными снадобьями, которые рекомендовал хавшик, но нашего лохматого друга спасли.
Хавшик, как только добрался до нас, сходил на берег проверить обстановку и с мрачным лицом прокомментировал мне наедине:
– Мне это очень не нравится…
– Знаешь, Михалыч, после пережитого выражение «очень не нравится» не отражает всей гаммы моих чувств. В городе бандиты, здесь нас в заложниках теперь будут держать стаи одичавших псов… Как жить, как работать дальше? Как сейчас урожай-то собирать?
– Кир, они напали, потому что вы были одни… соберем, не волнуйся… А зима все точки по своим местам расставит. Немногие из них переживут свою первую бездомную зиму.
– Мне жутко и больно, Михалыч! – продолжала истерить я, не в силах остановиться. – За что нам все это? А? Почти год я только и делаю, что хороню родных, друзей, близких и просто… Вокруг одна сплошная смерть, беды преследуют меня… нас. Как долго это будет продолжаться? Так ведь никаких сил не хватит пережить все это…
– Кирочка, послушай, Кирочка, все пройдет со временем. Сейчас надо быть сильными…
Я перебила старика, всхлипывая, и сиплым шепотом прохрипела, стараясь, чтобы девочка, все это время не отходящая от нашего раненого, не слышала меня.
– Я так устала, Михалыч, миленький, дико устала от всего этого. Я слабая, понимаешь, слабая и, боюсь, долго не протяну и сломаюсь в какой-то момент. Я готова работать с утра до ночи, не спать ночами, убирать, мыть, ковыряться в земле и навоз выгребать… Но не готова убивать… я ведь четырех собак… Каждую пулю словно в себя всаживала, мне кажется, я до сих пор все чувствую… Они жгут меня изнутри… А тот сумасшедший, а трое оборотней… Я больше так не могу…
Напряжение, копившееся месяцами, прорвалось, снеся плотину благоразумия. Упала на колени и, обхватив себя руками, зарыдала, не в состоянии успокоиться или хоть немного остановиться.
Хавшик присел рядом и обнял худыми жилистыми руками, прижимая к себе, и тихо, похоже, тоже толком не зная, как поступить и что сказать, уговаривал:
– Ну, успокойся… Кирюш, все наладится… Все будет хорошо… Вы вместе, и Фед поправится… Все пройдет, и не ты виновата, раз жизнь так сложилась…