– Кира, я на третьем месяце, весной рожать. Так о каких перелетных птичках ты говоришь? Я Пашку сюда потащила, потому что не могу спокойно спать, не зная, что там с моими стало. Теперь я дома практически, и тут, как Кирилл заметил, ничуть не хуже, чем в любом другом месте, а может, и лучше…
Я внимательно посмотрела на мужчин. Кирилл сидит спиной, не глядя на меня в зеркало, и прочитать его эмоции и мысли я не могу. Павел напряженно ждет моего решения, но заметно: он примет любой мой ответ спокойно и без нервов, просто потому, что характер такой. Руслан же откинулся на сиденье, прищурившись, смотрел на меня и ухмылялся, правда, весело, а не зло или обидно.
Наверное, все это меня подкупило, и я решилась сделать им предложение:
– Сейчас уже вечер, темнеет, может, мы заберем вашу машину, и я… Вы можете переночевать у меня дома, а завтра поутру отправитесь выяснять нужную вам информацию в Тюбрин, и потом мы обсудим ваше проживание в Васине. Мы покажем все свободные дома, а детали обсудим по ходу дела.
Все дружно согласились. Я вышла из машины и уже хотела открыть багажник, но меня остановил спокойный, даже отстраненный голос Кирилла:
– Так Федор – это все же собака?
Медленно повернулась к нему и, приподняв лицо, взглянула в ледяные глаза, сама себе удивляясь. Он не красив, как Руслан, скорее, обычное лицо, пока он не смотрит своими голубыми озерами, но в любом случае можно сказать, что таких тысячи… были на Земле. А я ощущала его, не просто чувствовала как других, а именно ощущала всем своим существом. И мое внутреннее «Я» буквально трепетало, стоило ему взглянуть на меня. Вот от того я и чувствовала себя неловко, нервничала и отворачивалась, избегая долго смотреть в его глаза.
Я ответила честно, хоть и рублеными фразами, но порядком накрутив себя, поэтому вышло противным писклявым голосом:
– Да! Федор – овчарка, когда я встретила его, он сидел взаперти в одной из квартир и громко лаял, привлекая мое внимание. Я пожалела его и магией смогла снять дверь с петель, а там Лиза… Она выжила, а ее родителей мы отвезли в крематорий, вот так и стали жить вместе.
– А твои близкие? – снова этот глубокий голос с хрипотцой, а я все смотрю себе в ноги.
– Все… ушли! Я так понимаю, у вас тоже?
– Да! – ответил за всех Руслан, они с Павлом в этот момент вытащили запасной накопитель, который я возила последнее время, опасаясь остаться с машиной не на ходу и стаей голодных собак за компанию. – У Пашки и Кира все умерли, а я сирота и родных никого не помню и не знаю. А Олежка у нас своих еще в раннем детстве потерял, пацана всей деревней воспитывали, пока мы его месяц назад не нашли.