Во второй половине марта 1939 года стало ясно, что следующей жертвой нацистской Германии явится Польша. Несмотря на все свои симпатии к фашизму, британские правящие круги не могли безучастно отнестись к дальнейшему изменению баланса сил в ущерб Англии.
Чтобы припугнуть германское правительство и сделать его более сговорчивым, Чемберлен, позировавший теперь как "обманутый апостол умиротворениям, 31 марта заявил, что Англия (Франция последовала ее примеру) гарантирует независимость Польши. После захвата Италией Албании гарантии были даны Греции и Румынии, начались переговоры с Турцией.
Многие тысячи книг и статей написаны, чтобы доказать, что после 15 марта наступил конец политики "умиротворения" и английское правительство обратилось к новому курсу. Лживость этой версии многократно была доказана марксистскими, да и не только марксистскими историками. Политика "умиротворения" продолжалась до сентября 1939 года, затем до мая 1940 года, а чемберленовские гарантии были лишь тактическим ходом, имевшим две цели: успокоить общественное мнение и воздействовать на правительства Германии и Италии, подтолкнуть их к заключению, наконец, реального соглашения с Англией. Эти же цели преследовали и англо-франко-советские переговоры, проходившие весной и летом 1939 года.
Существовала ли в то время объективная возможность для заключения союза между Англией, Францией и СССР против германской агрессии? Безусловно, да. Во- первых, Советский Союз неоднократно демонстрировал свою искреннюю готовность принять участие в системе коллективной безопасности, которая могла бы остановить надвигавшуюся войну, и, во-вторых, для СССР, Англии и Франции нависла общая угроза со стороны Германии и, следовательно, была общая заинтересованность парировать эту угрозу. Казалось бы, в такой ситуации у Англии и Франции был только один разумный образ действий - вместе с СССР создать единый фронт против агрессии. В те дни еще можно было исправить положение. Но в Лондоне и Париже продолжали азартную игру, где ставкой были судьбы стран и народов.
Под давлением со стороны общественного мнения правительства западных держав стали маскировать свою политику несложными дипломатическими средствами: официальные лица в Лондоне и Париже вдруг стали частыми гостями в советских посольствах, и такие посещения получали широкое освещение в печати. Но в Москве это никого не ввело в заблуждение. М. М. Литвинов в этой связи писал полпреду СССР в Англии: "Я полагаю, что у Вас нет никаких иллюзий насчет англо-советских отношений и что Вы не преувеличиваете значения положительного отношения к Вашим приглашениям на завтраки членов правительства. Часто бывает, что существенное скрытое ухудшение отношений пытаются компенсировать легкими открытыми манифестациями корректности, что имеет место в данном случаев. 19 февраля 1939 г. в записи беседы с английским послом нарком отмечал: "Я указал послу, что пока не вижу никаких признаков какого-либо изменения курса, обозначившегося в Мюнхене". "Мы имеем дело только с жестами и тактическими маневрами, - резюмировал Литвинов, - а не с действительным стремлением Чемберлена к сотрудничеству с нами". Таким образом, Советское правительство прекрасно видело двойную игру мюнхенцев.