Наиболее острые споры вызвал вопрос о границах Советского Союза. Идена спросили, обязуется ли Англия при послевоенном мирном урегулировании поддержать Советское правительство в том, чтобы границы СССР были признаны по состоянию на 22 июня 1941 г. Переговоры показали, что вопрос был поставлен правильно и своевременно. Иден ответил, что не может дать такого обязательства.
Галифаксу в Вашингтон он телеграфировал: "Я использовал Атлантическую хартию в качестве аргумента против требования Сталина". Это многозначительная фраза. Она означает ни много ни мало, что Черчилль и Рузвельт сформулировали хартию так, чтобы она была исправлена не только против врагов антигитлеровской коалиции, но и в известной степени против СССР. Во всяком случае, так ее толковал Иден. Сталин на это ему возразил: "Я думал, что Атлантическая хартия направлена против тех, кто пытается установить свою мировую гегемонию. А сейчас дело выглядит так, что Атлантическая хартия направлена против СССР". Иден пытался изворачиваться, но ему был задан вопрос: "Почему же восстановление наших границ вступает в конфликт с Атлантической хартией?" Иден был вынужден ответить: "Я никогда не говорил этого". Явная неправда, что, между прочим, подтверждается и упомянутой выше телеграммой Галифаксу.
Сталин заявил Идену в этой связи: "Все, о чем мы просим, - это восстановить нашу страну в ее прошлых границах. Мы должны иметь их по соображениям нашей безопасности... Я должен отметить, что если вы уклоняетесь от этого, то это выглядит так, как если бы вы создавали возможность для расчленения Советского Союза. Я удивлен и поражен тем, что правительство Черчилля занимает такую позицию. Это практически та же позиция, которую занимало правительство Чемберлена". Иден отговаривался тем, что без согласования с правительством США и правительствами доминионов он не может пойти навстречу пожеланиям СССР. Это тоже была отговорка. Такие вопросы английское правительство могло при желании решать и решало самостоятельно.
Оказавшись в трудном положении в ходе бесед с советскими руководителями, Иден решил пойти на хитрость. По дороге в гостиницу он договорился с Кадоганом и другими членами делегации, что, зайдя в номер Идена, они будут в сильных выражениях высказывать свое возмущение позицией советских представителей и пригрозят отказом от переговоров. Расчет строился на том, что в гостинице есть устройства для подслушивания и возмущение англичан тут же дойдет по назначению. Как сообщает Кадоган, все охотно согласились участвовать в этом спектакле и очень старались. Но, поскольку ни Кадоган, ни Иден ни словом не упоминают о результатах сего представления, нужно думать, что желаемого действия оно не возымело.