МАЙК осторожно приближается. Остальные мужчины столпились у двери в торговый зал и смотрят широко раскрытыми глазами.
МАЙК. Хэтч? Что случилось? (ХЭТЧ не реагирует, пока МАЙК не касается его плеча.) Что случилось?
ХЭТЧ поворачивается. Близкий контакт с ЛИГОНЕ кардинальным образом изменил его лицо. На нем отпечатался ужас, который, вероятно, никогда не уйдет, даже если ХЭТЧУ удастся пережить Бурю столетия.
МАЙК (видит эти перемены). Хэтч… Господи… Что?..
ХЭТЧ. Мы должны отдать то, что ему нужно. Если мы это сделаем, он уйдет. Оставит нас в покое. Если не сделаем…
ХЭТЧ смотрит на распахнутую дверь, ведущую на разгрузочную платформу, через которую в офис залетает снег. К ним подходит РОББИ, едва переставляя ноги, как глубокий старик.
РОББИ. Куда он пошел?
ХЭТЧ. Туда. В бурю.
Теперь они все смотрят на дверь.
197. ЭКСТЕРЬЕР: ЦЕНТР ГОРОДА, КАМЕРА НАЦЕЛЕНА НА ОКЕАН. НОЧЬ.
Снег валит, сугробы растут, волны бьются о берег, в воздух взлетают фонтаны пены и брызг. ЛИГОНЕ словно еще одна составляющая бури где-то здесь.
ЗАТЕМНЕНИЕ.
КОНЕЦ ПЯТОГО АКТА
198. ЭКСТЕРЬЕР: ПЕРЕКРЕСТОК ГЛАВНОЙ И АТЛАНТИЧЕСКОЙ УЛИЦ. НОЧЬ.
Сугробы выше, чем прежде, несколько витрин разбиты. По улицам теперь не проедешь даже на внедорожнике. Фонарные столбы наполовину засыпаны снегом.
Камера движется к аптеке, и мы видим, что проходы превратились в морозную тундру. Надпись «ЛЕКАРСТВА ПО РЕЦЕПТАМ» на дальней стене поблескивает изморозью. Ближе к витрине – плакат с надписью «ОБОГРЕВАТЕЛЯМИ “ДЖИНИ” ВДАРЬ ПО МОРОЗУ-СТАРИЧИНЕ». Но на этот раз последним смеется Мороз-старичина: обогреватели практически засыпаны снегом. Напольные часы тоже засыпаны, циферблата не разглядеть, но они тикают. Начинают отбивать очередной час. Один… два… три… четыре…
199. ИНТЕРЬЕР: ПРИХОЖАЯ МАРТЫ КЛАРЕНДОН. НОЧЬ.
Мы видим тело МАРТЫ, накрытое скатертью. И слышим другие часы с боем. Пять… шесть… семь… восемь…
200. ИНТЕРЬЕР: ДЕТСКИЙ САД «СКАЗОЧНЫЙ НАРОДЕЦ». НОЧЬ.
Кукушка, которую наверняка обожают подопечные МОЛЛИ, выскакивает из настенных часов и тут же прячется, словно часы нагло показывают язык. Девять… десять… одиннадцать… двенадцать. С последним ударом птичка окончательно ретируется в гнездо. В детском саду безупречно чисто, но страшновато. Маленькие столы и стулья, картинки на стенах, грифельная доска с надписями «МЫ ГОВОРИМ СПАСИБО» и «МЫ ГОВОРИМ ПОЖАЛУЙСТА». Здесь слишком тихо, слишком темно.
201. ЭКСТЕРЬЕР: РАЗГРУЗОЧНАЯ ПЛАТФОРМА ЗА УНИВЕРМАГОМ. НОЧЬ.
Мы видим завернутое тело ПИТЕРА ГОДСО, теперь это просто замороженная глыба под брезентом… но сапоги торчат по-прежнему.