— Таня, вы принесли мне минеральной воды?
— Да, Светлана Марковна.
— Я хочу пить!
— Сейчас пузырьки выйдут.
— Я хочу прямо сейчас!
— Светлана Марковна! — Таня отстегнула Чапу, тут еще телефон зазвонил. — Вам нельзя сильногазированную!
— Я хочу сейчас!
— Уже несу!
Светлана Марковна замотала голову цветастым шарфом, до сих пор она надевала парик.
— Отличный шарф!
— Он темный, я хочу светлый…
— Я поговорю с Вадимом. Вот ваша вода.
— Я очень соскучилась по сильногазированной воде. Знаете, Таня, я раньше ее не пила, это вредно. А сейчас хочется. Вы знаете, что скоро Новый год?
— Конечно.
— Как вы думаете, у меня уже вырастут волосы?
— Ну, не длинные, но вырастут. Будете с короткой стрижкой, сейчас модно.
— Мне не нравится современная мода. Таня, я умру?
Вот оно!..
Тане стало жарко. И ведь готовилась к разговору, проговаривала текст.
— В смысле?
— Вы прекрасно знаете, в каком смысле. Вам сказали, что я умру? Когда?
— Что «когда»? — Таня была противна сама себе. — Когда сказали?
— Когда умру!
— Ну-у-у… Врачи не могут этого знать…
— Но я-то должна знать!
— Хорошо, я спрошу…
— Спросите, Таня…
Игорь написал красивую музыку, очень грустную, такую мог бы петь идеальный волк идеальной зимой, оплакивая гибель своей идеальной волчицы от пули идеального охотника. Он даже записал ее в долг у кореша-звукаря, обещая расплатиться если не деньгами, то гитарными соло для любой фигни, какую только предложат на халтуре. С музыкой в кармане Игорь пришел на радиостанцию к знакомому ди-джею.
Они курили на ступеньках и тихо, по-мужски сплетничали.
— А я со своей развелся. Дура оказалась полная. Я как стал работать на радио, начала ревновать. Блин, что я могу сделать, если у меня ночные смены?
— А я со своей тоже…
— Что? Развелся?
— Нет, собираюсь.
Игорь наконец озвучил свою боль, и полегчало. Вот оно!
Развестись! Так легко! Развестись!
— Да ну? Она у тебя вменяемая тетка! Что случилось?
— Надоела.
— О! — ди-джей обрадовался. — Это красиво! Это по-мужски!
— Надоела до смерти! Вечно озабочена, спасает кого-то! Себя бы спасала! Собой бы занялась, не знаю! Запустила себя, блин… Я в этом отношении спокойный, ты знаешь, но если баба месяцами в одних и тех же джинсах…
— Задалбывает, точно! — ди-джей оживился. — Я бы не смог, у меня бы через месяц вставать перестал, даже если баба умная!
— Умная! На хрена ее ум, если мне на нее смотреть не хочется? Если она хорошая всегда, а я всегда виноват? Что бы не происходило, она — жертва, я — виноват!
— Да, знакомо! — ди-джей попритих. — Только это все равно трудно, Игорек. Даже если у вас ничего не осталось, потом очень сильно ломает, когда разведешься.