— Осторожнее, дураки! — всхлипнул кто-то рядом со мной, тотчас вспыхнул свет, и я увидел перед собой красное, опухшее от слез лицо Ольги. Она стояла, забыв руку на выключателе, и глядела на меня сквозь толщу слез.
Мы с Фимой поднялись, поймали ее взгляд — она с ужасом смотрела на распростертое на самом верху лестничной площадки женское тело, тело, о которое мы и споткнулись, когда поднялись наверх. Женщина лежала с открытыми глазами. Помада ее была размазана. В ярком электрическом свете на груди, на зеленом шелке краснело небольшое пятно.
— Это не кровь, — прошептала, глотая слезы, Ольга. — Это сок от клубники… У нее и рот весь в клубнике, и руки… Она целый килограмм, наверное, съела.
«Занозов принялся за ней ухаживать, налил ей водки, поставил перед ней миску с клубникой…» — вспомнил я слова Саши Коневского.
Фима подошел к Ольге и протянул ей руку:
— Ефим Костров, — представился он излишне торжественно. — Прошу любить и жаловать.
Дурак ты, Фима, пронеслось у меня, ей сейчас точно не до шуток.
В машине Ольга постоянно твердила о клубнике.
— Она влезла через окно, наверное, я уже спала. Проснулась от звуков, испугалась. Откуда мне было знать, кто там? Меня от страха колотило. Я никак не могла предположить, что это женщина. Первое, что мне пришло в голову, это полиция. Что они вернулись, может, что-то забыли. Параллельно с этим крутилась мысль, что это мародеры…
Зоя не побоялась свет включить, открыла холодильник, достала миску с клубникой и принялась есть…
Фима вел свою машину, мы с Ольгой сидели на заднем сиденье, я крепко держал ее за руку, словно боясь, что она может исчезнуть. Она, так неожиданно ворвавшаяся в мою жизнь, а после внезапно исчезнувшая, теперь была в моих крепких руках. И уж не знаю почему, но я чувствовал, что должен ее защитить.
— Ты же знаешь ее, да? — спросил я и зачем-то сжал ее руку.
— Конечно! Это Зоя, приятельница Макса. Она время от времени наведывалась к нему, ну вы понимаете…
Я мысленно перекрестился, аллилуйя! Значит, как мы с Костровым и предполагали, у Ольги с Максом действительно были только дружеские отношения.
— Ты же не хочешь сказать, что она пришла к Максу домой ночью, чтобы поесть клубники?
— Нет, после того, как она наелась, она принялась что-то искать. Причем она словно знала, где именно искать. В кухне у Макса была коробка из-под печенья, где он хранил деньги, вот туда она и полезла! Знаете, так, по-хозяйски…
— И что, нашла? — дернул головой Ефим, словно намереваясь повернуться к нам. Мы летели в сторону Москвы. Была ночь, мимо нас, освещая салон вспышками яркого света, неслись на огромной скорости безумные ночные звери — автомобили. Куда они стремились в такой час? Хотя мы-то тоже летели, в ночь, в неизвестность.