.
Хотя стиль Горбачева не имел прецедентов, сущность того курса, который он проводил в первый год своего правления, была отнюдь не новой. Его внутренняя политика началась с печально знаменитой антиалкогольной кампании, которую Политбюро объявило практически через месяц после вступления Горбачева в должность.
Пьянство издавна было бичом для России, а при советской власти эта напасть стала еще пагубнее. В 1914 году, когда царское правительство ввело сухой закон, среднее потребление алкоголя на душу населения составляло 1,8 литра в год. Большевики тоже ненадолго запрещали продажу алкоголя, но в 1985 году средний годовой объем потребления на душу населения, считая “грудных младенцев”, составлял уже 10,6 литра чистого спирта. Хрущев поднял цены на водку и ограничил ее продажу. Брежнев создал комиссию по борьбе с пьянством, однако вскоре потерял к ней интерес – отчасти потому, что, как он однажды сказал Громыко, “русский человек без этого не может обойтись”[712]. При Андропове комиссия возобновила работу, и 4 апреля 1985 года Соломенцев, ее председатель, выступил перед Политбюро с докладом: в 1984 году на улицах было подобрано 9,3 миллиона пьяных; 12 миллионов пьяных задержала милиция; в состоянии опьянения было совершено 13 тысяч изнасилований и 29 тысяч ограблений. Как показывали опросы общественного мнения, 75 % респондентов называли главной проблемой страны “пьянство”. “Пьяная эпидемия охватила нашу огромную страну, и нет ничего страшнее этого”, – жаловался один гражданин. “От водки разлагается молодежь”, – сетовал другой. Экономический ущерб от злоупотребления алкоголем составлял 50–60 миллиардов рублей. Соломенцев предлагал снизить производство водки, крепленых вин и плодово-ягодных спиртных напитков. Он отверг предложения Шеварднадзе допустить поблажки для некоторых регионов (вроде Грузии), где производилось гораздо больше вина, чем водки, и не запрещать людям выработку чачи и араки (не на продажу)[713].
Горбачев счел кампанию против пьянства своим моральным императивом. А еще он полагал, что оздоровление населения и повышение его работоспособности принесет стране экономические дивиденды. Он не прислушивался к тем, кто предупреждал об издержках. Первый заместитель министра финансов Виктор Деменцев предсказывал, что в 1986 году общий объем розничной торговли упадет на 5 миллиардов рублей, а в 1990 году – на 18–20 миллиардов, тогда как убытки для государственного бюджета возрастут с 4 миллиардов в 1986 году до 15–16 миллиардов в 1990 году. А чтобы население могло покупать что-либо еще, кроме алкоголя, хронически отстающее от спроса производство потребительских товаров должно чудесным образом раздуться до фантастического показателя – 21 миллиард рублей. Иначе, предупреждал Лев Воронин из Госплана, “нам буквально нечем будет отоваривать деньги, находящиеся на руках населения”.