. Ярузельский сказал Горбачеву, что не может гарантировать результаты таких выборов, на что получил ответ: “Войцех, мы только что сами провели первые свободные выборы Съезда народных депутатов, и я тоже не знал заранее результатов. И представь, небо не обвалилось. Как же я после этого могу возражать против этого права поляков?”
[1613] В результате переговоров за круглым столом 7 апреля 1989 года было решено провести практически свободные выборы. Антикоммунистический профсоюз “Солидарность”, преобразовавшийся в политическое движение и возглавляемый Лехом Валенсой, получил право конкурировать за места в новом сенате из 100 членов, а также за 35 % мест из 460 в более важном органе – сейме. В июне “Солидарность” одержала оглушительную победу на выборах, получив 92 из 100 мест в сенате и 160 из 161 доступного ей места в сейме. Однако это не поколебало веру Горбачева. По словам Грачева, им всем казалось, что “СССР обладает политическими инструментами для контроля ситуации”. Советский лидер также не обратил особого внимания на тот факт, что 24 августа премьер-министром Польши был назначен антикоммунист Тадеуш Мазовецкий, которого арестовали в 1981 году после введения военного положения и освободили в декабре 1982 года одним из последних. Мечислав Раковский, который занял пост партийного лидера, когда Ярузельский был избран президентом в июле, отметил, что Горбачев не выразил “ни малейшего возражения и ни малейшего сомнения” по поводу нового польского кабинета
[1614]. Вместо этого, беседуя с Раковским в октябре, он пошутил относительно польской оппозиции в правительстве: “Пусть узнают, как нелегко быть у власти”
[1615].
За шутками скрывался страх. На следующий день Горбачев передал Политбюро слова Раковского о том, что польская компартия, несмотря на огромное количество членов, беспомощна. “Прямо как наша, – добавил Горбачев, – точная копия”. Он также признался, что озвучил при Раковском завуалированную угрозу, которая была чистым блефом, – пообещал вмешаться в дела Польши, если события там будут развиваться “не так, как нужно”[1616]. По оценке польского историка Павела Махцевича, летом речь шла о длительных переговорах коммунистов с оппозицией в условиях господствующего социализма, а к осени стало понятно, что все идет к быстрому распаду коммунистической системы. Однако в декабре Горбачев сказал Раковскому, что “у социалистических идей все еще есть будущее”.
– У идей будущее есть, а у нас – нет, – парировал Раковский.
Горбачев не ответил. Раковский утверждает, что в тот момент советский лидер осознал, что социализм, который он пытается продвигать в Польше, “находится в тупике”. Продолжал ли Горбачев верить, что все можно изменить к лучшему? Раковский считает, что да