.
По словам Шаталина, Горбачев также звонил ему по пять раз в день (почти точно – преувеличение) и неустанно спрашивал, как продвигается работа. Как минимум единожды Горбачев связался с Абалкиным. А вот Рыжков его вниманием был обделен: “Мне практически не звонил, не интересовался ходом работы, в которой, кажется, должен был быть кровно заинтересован”[1787].
На “отдыхе” Горбачев занимался и другими делами – в частности, пытался написать статью о рынке и социализме, чтобы ответить на обвинения в попытке увести страну от социалистических идеалов. “Надо показать, – говорил он Черняеву, – что речь идет о ‘современном социализме’, способном органично вписаться ‘в цивилизационный процесс’”. Вместе с Черняевым они создали три варианта статьи, однако до конца работу так и не довели. Горбачев также размышлял над новым Союзным договором и рассматривал самые разные идеи. В начале он думал о восстановлении “ленинского понимания федеративности”, после – об “обновленной федерации”, затем – о конфедерации, наконец – о союзе суверенных республик. “Горбачев опять опаздывает”, – жаловался Черняеву Шахназаров, имея в виду, что некоторые республики уже вознамерились покинуть СССР. Внимания Горбачева также потребовало одно важное событие: 2 августа Саддам Хусейн вторгся в Кувейт[1788].
Глава СССР организовал званый ужин 11 августа, на который пригласил отдыхавших в Крыму советских начальников с женами. Казахский лидер Назарбаев хвастался уникальными богатствами, которыми располагает “его государство” и “без которых другие в Союзе не проживут”. От его слов зловеще веяло национализмом. Однако гости произносили соответствующие ситуации тосты, восхваляющие Горбачева и перестройку. Однажды вечером президент позвал Черняева и Примакова на семейный ужин к себе на дачу и откровенно высказался о Ельцине: “Все видят, какой Ельцин прохвост, человек без правил, без морали, вне культуры. Все видят, что он занимается демагогией (Татарии – свободу, Коми – свободу, Башкирии – свободу). А по векселям платить придется Горбачеву. Но ни в одной газете, ни в одной передаче ни слова критики, не говоря уже об осуждении. Ничего даже по поводу его пошлых интервью разным швейцарским и японским газетам, где он ну просто не может без того, чтобы не обхамить Горбачева”. Горбачев также заявил, что не собирается иметь никаких дел с Ельциным как с человеком, но в политике будет искать компромиссы, потому что “без России ничего не сделаешь”.
Черняев и Примаков, как будто копируя своего шефа, набросились с резкой критикой на Рыжкова: он настраивает руководителей военно-промышленного комплекса против Горбачева и публично противопоставляет свою программу программе президента. Он превратил Абалкина в своего приспешника и дискредитирует группу Явлинского. “Надо распрощаться с Рыжковым”, – заключил Примаков, но Горбачев отрезал: “Котята вы. Если в такой ситуации я еще и здесь создам фронт противостояния, конченные мы. Рыжков и сам Совмин падут естественными жертвами объективного развертывания рыночной системы. Будет так же с государственной властью партии, и произойдет это уже в этом году”