.
Как и поездка 1987 года, последний тур Горбачевых по Америке включал в себя различные торжественные мероприятия, и помимо Вашингтона и Нью-Йорка чете предстояло посетить Миннесоту и Калифорнию, где их принимали даже с большим энтузиазмом. Однако столицу советскому лидеру на этот раз покорить не удалось.
Одним из ключевых моментов вашингтонской программы был грандиозный ужин, где подавались икра и котлеты по-киевски, которые советское посольство приготовило специально для гостей – американских “интеллектуалов и общественных деятелей”. В СССР их бы назвали интеллигенцией, и Горбачевы неустанно поддерживали подобные слои общества в Москве. Среди приглашенных было несколько ученых и два художника (Роберт Раушенберг и Эндрю Уайет), а кинозвезд (Грегори Пек, Дуглас Фэрбенкс-младший и Джейн Фонда) пришло больше, чем писателей (Рей Брэдбери и Айзек Азимов). “Полагаю, не все знают, что означает слово интеллектуал”, – снисходительно прокомментировал ситуацию историк литературы и культуры Дмитрий Лихачев, который присутствовал на ужине вместе с другими светочами советской науки. Представитель Белого дома затем рассказал одному журналисту, что список приглашенных составлялся в Кремле и что Раиса Горбачева отдельно просила включить в него некоторых звезд Голливуда. Хотя надо сказать, что культурный статус актеров в России традиционно выше, чем в Голливуде, а степень “звездности”, как и зарплаты, ниже.
В начале ужина Горбачев произнес вступительное слово о тех глобальных изменениях, к которым привела его политика: отношения США и СССР перешли из поля соперничества в поле настоящего партнерства, а мир, прежде разделенный на два противоборствующих лагеря, осознал, что все жители планеты – это одна цивилизация. Однако говорил он сбивчиво и не умолкал полчаса. Генри Киссинджеру Горбачев показался “расслабленным и умиротворенным”, “гением спокойствия”. Но, по словам очевидцев, на похожих мероприятиях в том же 1987 году он иногда “выглядел скорее уязвимым” и “как будто защищался от чего-то”. Дэвид Ремник слышал речь Горбачева, в которой тот предупреждал, что не потерпит давления, и счел ее “оборонительной, туманной и запутанной”. По воспоминаниям Ремника, советский лидер “повторял свои стандартные заготовки, льстил каждому из гостей и расплывался в широкой улыбке”, однако ужин напоминал “не самую удачную встречу старых друзей”. Некоторые участники с советской стороны согласились с такой оценкой. Помощник Горбачева Евгений Примаков заверил Киссинджера, что идею разрушить Берлинскую стену придумал сам генсек, со своим окружением он не советовался