Поняв, что ложь о пожертвованном кольце разоблачена, Варя не теряется. "Я хотела отдать, но еще не отдала. Я вечером отдам, непременно", — говорит она и, желая сменить тему, начинает петь:
"Марш вперед, Россия ждет
Счастья и отрады.
Марш вперед. Трубят в поход.
Красным нет пощады!"
Разумеется, актриса Раневская не была бы сама собой, если бы просто пропела белогвардейский марш. Нет! Фаина вскакивала на ноги и, торжественно чеканя шаг, маршировала через сцену, держа в руках воображаемую винтовку. При этом она держала равнение на зал, совершенно не смотрела под ноги, спотыкалась, картинно падала и лежа стонала, томно грассируя:
— Я умир-р-р-р-раю за цар-р-р-р-р-я и отечество!
— Полегче, Фаина, — говорил Изольдов. — Варя — дворянка, белая кость, а не циркачка.
— Ясно, что не циркачка, — отвечала Фаина, поднимаясь на ноги. — Циркачка бы так не ушиблась.
Торжественный марш с комическим падением Изольдов оставить разрешил, а вот "Я умир-р-р-р-раю за цар-р-р-р-р-я и отечество!" попросил выбросить.
В "Горе от ума" Фаина сыграла Княгиню. Софью играла Павла Леонтьевна. Как уже было сказано, она не любила эту роль.
— Мне Софья уже и по возрасту не подходит, — убеждала она Изольдова. — Лучше дайте мне сыграть старуху Хлестову.
Изольдов не согласился. Хлестову сыграла Милич.
В пьесе Грибоедова Фаина играла как положено, без какой-либо отсебятины, но за кулисами позволяла себе разные шуточки. Так, например, перед началом седьмого явления она командовала шестерым своим дочерям:
— Смело, цыпляточки, в ногу! Марш! Марш!
И во главе этой процессии выходила на сцену.
Занавес в этот момент был задернут. Когда он распахивался взгляду зрителей представала манерная аристократка.
— Вы так играете Княгиню, будто родились при дворе! — восхищенно говорил Фаине Изольдов.
— Ничего сложного, — усмехалась Фаина. — Она как две капли воды похожа на мою сестру. Придумывать ничего не надо, достаточно вспомнить.
Белла и впрямь была похожа на Княгиню. Жеманница с безукоризненными манерами. Странно — если Фаина вспоминала кого-то из родных просто для того, чтобы вспомнить, то на глаза сразу же наворачивались слезы. Если вспоминала для образа, как, например, Беллу, никаких слез не было и в помине. Как будто какая-то невидимая преграда отделяла в душе личное от рабочего.
В "Горе от ума" однажды Фаина допустила оплошность. Говоря:
"От женщин бегает, и даже от меня!
Чинов не хочет знать!
Он химик, он ботаник,
Князь Федор, мой племянник"
она вместо "племянник" сказала "посланник". Оговорилась, с кем не бывает, зрители, кажется, ничего не заметили. Но Борис Борисов, игравший Фамусова, был большим шутником и, несмотря на свой солидный возраст, любил каверзы. Всякий раз в этой сцене, как только Фаина доходила до "он химик, он ботаник", Борисов поворачивал голову так, чтобы не было видно из зала, и, преувеличенно артикулируя, шептал: "посланник, посланник…", провоцируя Фаину повторить ошибку. Фаина просила Борисова прекратить, Изольдов грозился объявить ему выговор, но Борисов не унимался. Паспортный возраст его близился к шестидесяти, а в душе он продолжал оставаться юным проказником. Устав просить и уговаривать, Фаина решила ответить своему мучителю тем же манером. В той же сцене, перед тем, как Фамусову надо было сказать: "В моем календаре…", она начала шептать: "инвентаре, инвентаре…". Борисов клюнул на удочку — оговорился, и с тех пор перестал мучить Фаину.