Но Кэт не отставала.
– Ну и что же ты выбрал?
Шоннан опять замолчал. Он был абсолютно растерян. Мы выжидающе смотрели на него, отчего он только больше терялся.
– Дизайнер! Да, я буду дизайнером или стилистом… – нашелся он.
– Так дизайнером или стилистом? Ты же вроде так долго выбирал, – спросила я.
– Стилистом. Я буду стилистом. Это абсолютно мое. У меня отличный вкус, и это факт. – В голосе Шона сквозило высокомерие.
Мы молча кивнули. Было очень сложно не рассмеяться. Минут пять мы болтали ни о чем и решили разойтись по домам. Шоннан вновь догнал меня у самого входа.
– Слушай, Кэрри, может, сходим куда-нибудь сегодня? Вдвоем? – тихо спросил он.
Честное слово, мне совсем не хотелось идти куда-то с Шоном.
– Не уверена, что смогу. Давай позже решим. – Я попыталась вежливо улыбнуться, но, видимо, ничего не вышло.
– Отлично. Но я бы на твоем месте хорошо подумал… – Шон самоуверенно указал на себя, словно говоря мне: «Ну как можно отказать такому красавчику?!».
Я попрощалась и вошла в дом.
Весь день мы собирались, а вечером устроили просмотр фильма с горячим шоколадом, конфетами, зефиром и чипсами. Шоннану я все-таки отказала, что очень задело его самолюбие. Несмотря на это, спустя двадцать минут он и его компания присоединились к нам, и вечер получился очень милым.
Последний день мы провели, катаясь и играя в снежки, почти все время пробыв на воздухе. В общем, было здорово, больше мне нечего сказать. Как ни крути, но теперь я понимаю, насколько быстро пролетели зимние каникулы. И вот я вновь дома. С Шоннаном и его друзьями мы продолжали иногда общаться в «Фейсбуке», но не более того.
Я все так же поддерживала общение с Тео и ждала новой встречи. И ни одного дня я не провела, чтобы не подумать о Маэле. Словами не передать, как я за него переживала. Это было странное и печальное состояние. Но я хотя бы не теряла надежды и продолжала верить в его выздоровление, пусть даже у него оставалось очень мало времени на то, чтобы проснуться. Или его отключат от аппарата жизнеобеспечения.
А время все летело и летело, я жила своей обычной жизнью, но вот настала роковая неделя. Последняя неделя. Последний шанс Маэля. Все мои мысли были заняты только им, ничем больше. Даже его родные перестали писать о его самочувствии и вообще появляться в Сети. Невозможно было узнать, что у них на душе. Но самым ужасным было то, что улучшений у Маэля так и не наблюдалось. Ничего, кроме загадочных слез и таких редких движений…